Остыл и гол, закат. Она одна и море
Нет никого, и только чайки собрались
Чужая женщина о чём-то небо молит
Не знаю кто она, мадам, гражданка, мисс
Прибоя музыка одной лишь ей понятна
Тропа к воде. Что это, к раю путь иль ад?
Безгрешных нет, на ярком солнце тоже пятна
Чужая женщина… и ночи аромат
Подняты руки к небу, ели слышна фраза
Обрывки слов – прости меня, храни его
И до безумия, как будто до экстаза
Глядит на море… и не слышит ничего
В морском и грешном растворяясь фимиаме
Оставит всё, теряя дивных мыслей стать
Волна ушла, на камень села… и словами
Незримый образ, милый, пробует ласкать
В воде уснул закат. Она одна и море
Омыла ноги набежавшая волна
Чужая женщина о чём-то небо молит
И смотрит с неба на неё, в ночи, луна
Голое тело, бесполое, полое, грязное
В мусорный ящик не влезло — и брошено около.
Это соседи, отъезд своей дочери празднуя,
Выперли с площади куклу по кличке Чукоккала.
Имя собачье её раздражало хозяина.
Ладно бы Катенька, Машенька, Лизонька, Наденька...
Нет ведь, Чукоккалой, словно какого татарина,
Дочка звала её с самого детского садика.
Выросла дочка. У мужа теперь в Лианозове.
Взять позабыла подругу счастливого времени
В дом, где супруг её прежде играл паровозами
И представлялся вождём могиканского племени.
Голая кукла Чукоккала мёрзнет на лестнице.
Завтра исчезнет под влажной рукою уборщицы.
Если старуха с шестого — так та перекрестится.
А молодая с девятого — и не поморщится.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
