В любой момент слова находят тень,
Удобно лгать — угодно слушать правду.
Затмение. На ночь похожий день.
Мгновение. Но ты ответишь взгляду.
Ты не солжешь мне уголками губ,
Упрямым лбом не скроешь правду-матку.
И лишь в молчании ты груб,
И я ловлю лассо — твою удавку.
Я — в бисер. Ми. Си. Ля. Ми. Си. Фа диез. Бекар?
Ты тоже вспомнил Листа.
Бог создал карасс. Ваш канкан.
Здесь корень был из минус единицы.
Улыбка. Жест. Острота. Си бемоль.
И пауза. И клавиша запала.
Неточный выпад. Шутка. Боль.
Прощай. До встречи. Раунд проиграла.
Величественно он хранил печаль Ватерлоо.
Виктор Гюго
В его глазах — печаль Ватерлоо.
Он не скажет тебе ни слова,
Будет смотреть безмолвно,
Француз Бонапарт словно.
Есть лицо, а есть лица,
Он грезит Аустерлицем.
Но скоро седых волос пена
И остров Святой Елены.
Меня упрекали во всем, окромя погоды,
и сам я грозил себе часто суровой мздой.
Но скоро, как говорят, я сниму погоны
и стану просто одной звездой.
Я буду мерцать в проводах лейтенантом неба
и прятаться в облако, слыша гром,
не видя, как войско под натиском ширпотреба
бежит, преследуемо пером.
Когда вокруг больше нету того, что было,
не важно, берут вас в кольцо или это - блиц.
Так школьник, увидев однажды во сне чернила,
готов к умноженью лучше иных таблиц.
И если за скорость света не ждешь спасибо,
то общего, может, небытия броня
ценит попытки ее превращенья в сито
и за отверстие поблагодарит меня.
1994
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
