Ну и погодка, господи, небо собралось в кучу,
дождь пришивает землю косыми стежками к туче, –
холодно, не летай.
Не ворожи на бреющем, не заходи высоко,
вдруг как крылом зацепишься, мой ясноглазый сокол,
за запредельный край.
Что там смотреть за небом? И ливень еще здесь этот…
Я тебе – чай и бублики, в лампе прибавлю света,
будем сидеть вдвоем,
слушать, как дождь стрекочет по листьям за домом в роще
(господи, как грохочет гром, я без тебя тут – в клочья),
только вернись живьем.
Только вернись, любимый. Черт меня, дуру, дёрнул
ответить, что побывать там, где доводилось ворону –
не было никого…
Вроде ливень стихает, стихами терзает кровлю,
Роща «летит», шепнула; пойду пока приготовлю
теплое молоко…
Снег идет, оставляя весь мир в меньшинстве.
В эту пору - разгул Пинкертонам,
и себя настигаешь в любом естестве
по небрежности оттиска в оном.
За такие открытья не требуют мзды;
тишина по всему околотку.
Сколько света набилось в осколок звезды,
на ночь глядя! как беженцев в лодку.
Не ослепни, смотри! Ты и сам сирота,
отщепенец, стервец, вне закона.
За душой, как ни шарь, ни черта. Изо рта -
пар клубами, как профиль дракона.
Помолись лучше вслух, как второй Назорей,
за бредущих с дарами в обеих
половинках земли самозванных царей
и за всех детей в колыбелях.
1980
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
