Ну и погодка, господи, небо собралось в кучу,
дождь пришивает землю косыми стежками к туче, –
холодно, не летай.
Не ворожи на бреющем, не заходи высоко,
вдруг как крылом зацепишься, мой ясноглазый сокол,
за запредельный край.
Что там смотреть за небом? И ливень еще здесь этот…
Я тебе – чай и бублики, в лампе прибавлю света,
будем сидеть вдвоем,
слушать, как дождь стрекочет по листьям за домом в роще
(господи, как грохочет гром, я без тебя тут – в клочья),
только вернись живьем.
Только вернись, любимый. Черт меня, дуру, дёрнул
ответить, что побывать там, где доводилось ворону –
не было никого…
Вроде ливень стихает, стихами терзает кровлю,
Роща «летит», шепнула; пойду пока приготовлю
теплое молоко…
Сто часов счастья...
Разве этого мало?
Я его, как песок золотой,
намывала,
собирала любовно, неутомимо,
по крупице, по капле,
по искре, по блестке,
создавала его из тумана и дыма,
принимала в подарок
от каждой звезды и березки...
Сколько дней проводила
за счастьем в погоне
на продрогшем перроне,
в гремящем вагоне,
в час отлета его настигала
на аэродроме,
обнимала его, согревала
в нетопленном доме.
Ворожила над ним, колдовала...
Случалось, бывало,
что из горького горя
я счастье свое добывала.
Это зря говорится,
что надо счастливой родиться.
Нужно только, чтоб сердце
не стыдилось над счастьем трудиться,
чтобы не было сердце
лениво, спесиво,
чтоб за малую малость
оно говорило "спасибо".
Сто часов счастья,
чистейшего, без обмана.
Сто часов счастья!
Разве этого мало?
1962
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
