В границах войны, лобызающей штык и гранату,
И взявшей людей на крючки, на смертельный буксир,
Домишко стоит кособокий и манит лампадой,
Прохожему в горе давая надежду на мир.
В проёме за тусклым стекольцем миряне не тужат –
Беседу ведут (вместо ужина) мама и сын.
Во рту размокает сухая дебелая груша,
Рука вылепляет в игрушку свечной парафин,
К студеной лежанке печи прислонясь неуклюже,
И взглядом буравя когда-то молочный кувшин,
Мальчонка кумекал вопрос, хмуря брови натужно.
Поскреб громко нос, повздыхал и у мамы спросил:
«Что есть красота? Всем одна? И бывает ли в жизни?».
Не в силах от гордости спрятать счастливой слезы,
Забыв на мгновенье нелегкую долю отчизны,
Ответила мать: «Виноделу нет краше лозы,
Набухшей плодами в цвет зорь, янтаря, лазурита.
КрасОты для юркой крылатой большой стрекозы -
Болота лесные, крестьянину - жирное жито
А пахарю ровность, проложенной им, борозды.
Для каждого лик красота кажет скромно и штучно,
Учись распознать его в нужный чуть трепетный миг -
Лицо благозрачное формы заветной - зыбучей,
Не важно какой, но ты вскрикнешь тогда: «Я постиг!»
Замолкла рассказчица, вся обратившися в уши.
Послышался выговор фрицев, затворов щелчки,
Под окнами шаг – сорвались прямо в пятки их души:
«Ховайся! Скорее же, в сени! Родимый, беги!»
Вошли гости без разрешения и по-хозяйски
Ворочать пошли по кастрюлям, но снеди в них нет.
На женщину бросились, (в шутку ль?) назвали лентяйкой,
Пошпрехали быстро, а дальше, как будто во сне
Мальчонка увидел: толкнули на пол его маму,
Прокуренно ржали их рты, когда черный ремень
Ефрейтора-главного сполз, ну а после же хламом
Бесформенной кучею форма, и вслед набекрень
Фуражка легла, замаячила плотская похоть.
Мальчишка недоброе в страхе смекнул и рукой
Схватил, что попалось: Сейчас я всем разом и чохом
Вам выдам затрещин и бошки снесу с плеч долой!
Укрытье нехитрое с видом героя победным
Покинул, горланя «УРА», и направился в бой,
(Взаправду! По-взрослому!) Смелый, решительный, бедный
Бежал мальчуган на врага, но курок роковой
Уже был взведен и осколок в ладони бесцветный
Не смог он воткнуть ни в кого, в миг крючок спусковой
Нажали фашисты, и мальчик обмякший и бледный
Услышал, как мама забилась, зашлася на вой.
Как к суке под бок, опустился щенком к ней он верным,
Всю боль терпеливо сжимая железно в зубах,
В глаза заглянул, взял за руку, осколком по венам
Черкнул и зарылся в её золотых волосах.
Прижался своим остывающим маленьким телом
К чуть теплому тоже, родному, прощаясь на век…
А стая с ефрейтором лишь исступлённо смотрела
На море налитое кровью двух маленьких рек.
Смотрели и слушали шепот на мамино ушко.
Едва шевелившийся детский в агонии рот
Рассказывал тихо о том, как прекрасны веснушки
На милых щеках… «Красота, мама, - это любовь».
Мне холодно. Прозрачная весна
В зеленый пух Петрополь одевает,
Но, как медуза, невская волна
Мне отвращенье легкое внушает.
По набережной северной реки
Автомобилей мчатся светляки,
Летят стрекозы и жуки стальные,
Мерцают звезд булавки золотые,
Но никакие звезды не убьют
Морской воды тяжелый изумруд.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
