Уже перегорело
всё внутри,
и спички кончились,
и старые газеты,
и зажигалка в доме
затерялась где-то,
и в воздухе тоска,
как дым, парит...
Дотлели чувства.
Мертвенный покой.
Лишь сизый пепел
на ветру с мельчайшей пылью -
куда-то мчатся
запоздалою кадрилью,
и ночь пронзительно
кричит совой....
И всё как раньше, вроде бы,
но есть
какой-то блеклый свет
нюансов посторонних,
и я бегу, бегу,
как загнанная пони,
по кругу столько раз -
не перечесть...
Калейдоскоп вещей,
событий, фраз
меняется быстрей
при смене поколений,
и хочется успеть
зажать в кулак мгновенья,
ведь всё теперь уже
в последний раз...
На окошке на фоне заката
дрянь какая-то жёлтым цвела.
В общежитии жиркомбината
некто Н., кроме прочих, жила.
И в легчайшем подпитье являясь,
я ей всякие розы дарил.
Раздеваясь, но не разуваясь,
несмешно о смешном говорил.
Трепетала надменная бровка,
матерок с алой губки слетал.
Говорить мне об этом неловко,
но я точно стихи ей читал.
Я читал ей о жизни поэта,
чётко к смерти поэта клоня.
И за это, за это, за это
эта Н. целовала меня.
Целовала меня и любила.
Разливала по кружкам вино.
О печальном смешно говорила.
Михалкова ценила кино.
Выходил я один на дорогу,
чуть шатаясь мотор тормозил.
Мимо кладбища, цирка, острога
вёз меня молчаливый дебил.
И грустил я, спросив сигарету,
что, какая б любовь ни была,
я однажды сюда не приеду.
А она меня очень ждала.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
