Соседи за стеной кричат: "Оле! Оле" -
у них опять футбол - комедия и драма,
а мы сидим и курим. Старенький наш плед
подвешен на гвоздях в оконной раме.
Две свечки на столе, две тени на стене,
на улице зима, метель и воскресенье,
наверное. У нас и времени-то нет,
и только свечи плавятся в безвременье,
как будто снова на дворе двадцатый век,
начало, снегопад, и будущее нервно,
непредсказуемо, как завтрашний ночлег.
Нет, всё же хорошо, что двадцать первый,
что можно просто так топить камин, смотреть
в огонь, молчать, курить и слушать треск поленьев,
и жить, пока позволит жить лихая смерть,
не веря, что настанет воскресенье.
Страницу и огонь, зерно и жернова,
секиры острие и усеченный волос -
Бог сохраняет все; особенно - слова
прощенья и любви, как собственный свой голос.
В них бьется рваный пульс, в них слышен костный хруст,
и заступ в них стучит; ровны и глуховаты,
затем что жизнь - одна, они из смертных уст
звучат отчетливей, чем из надмирной ваты.
Великая душа, поклон через моря
за то, что их нашла, - тебе и части тленной,
что спит в родной земле, тебе благодаря
обретшей речи дар в глухонемой вселенной.
июль 1989
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
