В Томске – дождь.
Джо Дассен не может быть громко,
По моей шкале сознания слушать тихо его невозможно.
В Томске – дождь, не в Париже только.
Родину принимаю кожей.
В Томске – дождь. Если ты здесь прожил долго,
Ты будешь уезжать отсюда вечно,
Будут мерещится лица, тех, кто дорог,
И ты будешь стенать по каждому лично.
В Томске – солнце, и по большому счёту,
Ты никому не нужен,
И ты изысканно рифмуешь
Точки на карте,
В Томске – солнце, а ты просишь лужи,
Но прости, ты уже всё накаркал.
В Томске – дождь, и никаких известий,
От того, кто хоть в чём-нибудь виновен.
В Томске – дождь.
Проливаясь песней,
Ты свой город принимаешь в вены.
Одесную одну я любовь посажу
и ошую — другую, но тоже любовь.
По глубокому кубку вручу, по ножу.
Виноградное мясо, отрадная кровь.
И начнётся наш жертвенный пир со стиха,
благодарного слова за хлеб и за соль,
за стеклянные эти — 0,8 — меха
и за то, что призрел перекатную голь.
Как мы жили, подумать, и как погодя
с наступлением времени двигать назад,
мы, плечами от стужи земной поводя,
воротимся в Тобой навещаемый ад.
Ну а ежели так посидеть довелось,
если я раздаю и вино и ножи —
я гортанное слово скажу на авось,
что-то между «прости меня» и «накажи»,
что-то между «прости нас» и «дай нам ремня».
Только слово, которого нет на земле,
и вот эту любовь, и вот ту, и меня,
и зачатых в любви, и живущих во зле
оправдает. Последнее слово. К суду
обращаются частные лица Твои,
по колено в Тобой сотворённом аду
и по горло в Тобой сотворённой любви.
1989
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
