когда барбариски
пропадают не только из продажи
а и выпадают из детства
закатными молочными зубками
остаётся всего лишь одна возможность вернуться к рассвету
встретившись
на загривке мира
где шёрстка девственно-густа и приятна на ощупь
даже сквозь песок детских площадок
там
между домами и подвальными дырами
ещё можно потрогать
последние правильно вывязанные петли
из них и состоит
гигантская холка земли-кошки
на которой мы
всесильные танцующие блохи
которых можно вывести
разве что включив фонарь
***
и небо кружится вращается двор как город
сгущено-молочная сырость с кисельной пенкой
как будто песчинка скрипит на росистых зубках
и трутся помпончики детские друг о дружку
мы слышим луну и она нас зовёт на ужин
но ужин остынет за миг пролетают сутки
среди карусельных мишек лошадок белок
меж радужных лавочек где засиделись мойры
расчавкавшись воздухом в пятнышках гари спелой
а лавочки связаны из локотков-лодыжек
из ванно-коньячно-мятно-дирольной пасты
резиново-барбарисовой перьевухи
из сердца что грудь обнажая стучит под горлом
на детских площадках качаются мерно мойры
в их дряхлых ладошах два шарика-винни-пуха
целуются и языками катают в пастях
горошинку-землю которая еле дышит
а то вдруг проглотят и что в их желудке делать?
***
советские качели на пенсии
собирают бутылки и презервативы
пялятся в просветы между верхушками сухих деревьев
пытаясь строить глазки
фонарикам-импотентам
вспоминая молодость
но сейчас
их подбрасывает только от дыхания двух китов
одетых в комбинезон
пошитый из одного сердца
я абсолютно не помню его детскую площадку, у меня вообще плохо с памятью по конкретным произведениям, увы, да и читала его ну ооочень давно. но о брэдбери я думала до и в процессе написания, наверное, что-то тут такое есть...
спасибо)
Очень понравилось, Фиалк. Утащу в избранное перечитывать :)
муррсиб)
!!! 50
50 чего??)))
Баллов :) это круче, чем девятый вал!
нуууу.. прро девятый вал не думала))
спасибо)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след.
Дуб годится на паркет, — так ведь нет:
Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили те дубы на гробы.
Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,
Но явился всем на страх вертопрах!
Добрый молодец он был, ратный подвиг совершил —
Бабку-ведьму подпоил, дом спалил!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Здесь и вправду ходит кот, как направо — так поет,
Как налево — так загнет анекдот,
Но ученый сукин сын — цепь златую снес в торгсин,
И на выручку один — в магазин.
Как-то раз за божий дар получил он гонорар:
В Лукоморье перегар — на гектар.
Но хватил его удар. Чтоб избегнуть божьих кар,
Кот диктует про татар мемуар.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Тридцать три богатыря порешили, что зазря
Берегли они царя и моря.
Каждый взял себе надел, кур завел и там сидел
Охраняя свой удел не у дел.
Ободрав зеленый дуб, дядька ихний сделал сруб,
С окружающими туп стал и груб.
И ругался день-деньской бывший дядька их морской,
Хоть имел участок свой под Москвой.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
А русалка — вот дела! — честь недолго берегла
И однажды, как смогла, родила.
Тридцать три же мужика — не желают знать сынка:
Пусть считается пока сын полка.
Как-то раз один колдун - врун, болтун и хохотун, —
Предложил ей, как знаток бабских струн:
Мол, русалка, все пойму и с дитем тебя возьму.
И пошла она к нему, как в тюрьму.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Бородатый Черномор, лукоморский первый вор —
Он давно Людмилу спер, ох, хитер!
Ловко пользуется, тать тем, что может он летать:
Зазеваешься — он хвать — и тикать!
А коверный самолет сдан в музей в запрошлый год —
Любознательный народ так и прет!
И без опаски старый хрыч баб ворует, хнычь не хнычь.
Ох, скорей ему накличь паралич!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Нету мочи, нету сил, — Леший как-то недопил,
Лешачиху свою бил и вопил:
– Дай рубля, прибью а то, я добытчик али кто?!
А не дашь — тогда пропью долото!
– Я ли ягод не носил? — снова Леший голосил.
– А коры по сколько кил приносил?
Надрывался издаля, все твоей забавы для,
Ты ж жалеешь мне рубля, ах ты тля!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
И невиданных зверей, дичи всякой — нету ей.
Понаехало за ней егерей.
Так что, значит, не секрет: Лукоморья больше нет.
Все, о чем писал поэт, — это бред.
Ну-ка, расступись, тоска,
Душу мне не рань.
Раз уж это присказка —
Значит, дело дрянь.
1966
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.