Когда не станет птиц, и тишину
нарушит холода тяжёлое дыханье,
асфальтовое шарканье шагов
и сонное жужжанье поздней мухи,
тогда не станет сил, и я пойму,
что только дождь теперь в окно заглянет,
и больше не случится никого -
ни подлости ни радости ни муки.
На Кирочной созрел фонарный свет
и падает на новенькие плиты.
Его не соберут, его затопчут
резиновыми рёбрами подошв.
Чтоб к тьме привыкнуть, сколько нужно лет?
Не больше ста. Привыкну, станем квиты,
как два дождя, два сумрака, две ночи,
как близнецы - кто где, не разберёшь.
Заполню светом тёмный вакуум души,
наполню книгами тоскующую сумку,
и на вокзал - под одинокий рёв машин
с сестрой по тихому ночному переулку.
Вечерняя станция.
желтая заря...
По перрону мокрому
я ходила зря.
Никого не встречу я,
никого, никого.
лучшего товарища,
друга моего...
Никуда не еду я
никуда, никуда...
Не блеснут мне полночью
чужие города.
Спутника случайного
мне не раздобыть,
легкого, бездомного
сердца не открыть.
Сумерки сгущаются,
ноют провода.
Над синими рельсами
поднялась звезда.
Недавней грозою
пахнет от дорог.
Малые лягушечки
скачут из-под ног.
1935
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
