Когда Господь замыслил снова прикрыть вселенский наш бардак,
сценарная первооснова пошла немножечко не так.
Затормозилась резко скорость застёжки- молнии небес,
вдаваясь в мелкую подробность, в которой угнездился бес.
И хляби не разверзлись чё то, и в них закончилась вода.
И что винить: "подлянку" чёрта иль жажду Вечного Жида?
Закружит птица над Престолом, полуорёл и полугриф.
А Некто с ликом Льва Толстого, но шерстью рыж и огнегрив
наложит у Престола кучу… взрывчатки типа "гексоген",
и детонаторы подключит, шепнув: "Come on, let's twist again!.."
А херувимы закричали: "Весь род людской на всей земле.."
Нафаршированный очами, бычок качается в петле.
А под рекламой "ЕСТЬ ИКЕЯ" скучает избраный народ.
И Некто в кепочке жокея гуляет важно взад-вперёд.
Он буркнул: "Не могу молчать!" и, подёргавши себя за нос,
-"Так кто достоин снять печати?"- громоподобно произнёс.
Все оживились, загалдели, кому-то кто-то дал в "табло".
И в трубы ангелы дудели, но это мало помогло.
Но вот, пока толпа ярилась, перемежая дракой спор,
четвёрка всадников явилась и понеслась во весь опор.
Конь бледный, вороной и белый летят, подковами звеня.
Все тут же стали ставки делать, да всё на рыжего коня.
Но… Ах! Какая невезуха...(Врача! Немедленно врача!!!)
На бледном конике старуха косой махнула сгоряча.
Не белый конь ( с ним всё в порядке), а всадник в венчике из роз...
И покатился по брусчатке новоявленный Берлиоз.
О, Всадник, Всадник безголовый! Куда, куда несёшься вскачь?
Смотри- какой чудесный, новый пинают футболисты мяч!
Красиво как… Душевным оком ты это можешь видеть сам.
А коль приспичит ненароком — поплачь, поплачь по волосам!
Блаженства заповеди внове, но ты с наскока не суди.
И квинтэссенцию любови вратарь прижмёт к своей груди.
В тот год была неделя без среды
И уговор, что послезавтра съеду.
Из вторника вели твои следы
В никак не наступающую среду.
Я понимал, что это чепуха,
Похмельный крен в моем рассудке хмуром,
Но прилипающим к стеклу лемуром
Я говорил с тобой из четверга.
Висела в сердце взорванная мина.
Стояла ночь, как виноватый гость.
Тогда пришли. И малый атлас мира
Повесили на календарный гвоздь.
Я жил, еще дыша и наблюдая,
Мне зеркало шептало: "Не грусти!"
Но жизнь была как рыба молодая,
Обглоданная ночью до кости, –
В квартире, звездным оловом пропахшей,
Она дрожала хордовой струной.
И я листок твоей среды пропавшей
Подклеил в атлас мира отрывной.
Среда была на полдороге к Минску,
Где тень моя протягивала миску
Из четверга, сквозь полог слюдяной.
В тот год часы прозрачные редели
На западе, где небо зеленей, –
Но это ложь. Среда в твоей неделе
Была всегда. И пятница за ней,
Когда сгорели календарь и карта.
И в пустоте квартиры неземной
Я в руки брал то Гуссерля, то Канта,
И пел с листа. И ты была со мной.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
