Короче, будет так. Мы встретимся на Чистых.
Сентябрь к тому моменту зажжет в ветвях пожар
и листья выдавит на лужи, как горчицу,
и для контраста влепит на лавочку бомжа.
Мы захотим забиться в случайный бар, где дым
висит, не обходя ни сцен, ни уголков,
и кажется пространство бессонным и седым,
и в ночь дежурят ноги на башнях каблуков.
Два кофе с коньяком. Последними заплатишь…
за крышу, этот дым, за вечер, эту жизнь…
под пристальной рукой с коротенького платья
сорвутся в ровный дождь печальные стрижи.
Я выйду из подъезда. Уборщица в развалку
то ли копейку ищет, то ль отраженья звезд…
нас окропит дождем, как старой поливалкой,
шофер которой адски
замерз.
Золотистого меда струя из бутылки текла
Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:
- Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,
Мы совсем не скучаем,- и через плечо поглядела.
Всюду Бахуса службы, как будто на свете одни
Сторожа и собаки, - идешь, никого не заметишь.
Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни.
Далеко в шалаше голоса - не поймешь, не ответишь.
После чаю мы вышли в огромный коричневый сад,
Как ресницы на окнах опущены темные шторы.
Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград,
Где воздушным стеклом обливаются сонные горы.
Я сказал: виноград, как старинная битва, живет,
Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке;
В каменистой Тавриде наука Эллады - и вот
Золотых десятин благородные, ржавые грядки.
Ну, а в комнате белой, как прялка, стоит тишина,
Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала.
Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена,-
Не Елена - другая, - как долго она вышивала?
Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны,
И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился, пространством и временем полный.
11 августа 1917, Алушта
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
