Вот «Красное и чёрное». К нему
стремится с каждым днём всё меньше рук,
и юный карьерист едва поверит,
что повторяет шаткий путь Сореля.
Пылятся книги. Позапрошлый век.
Кареты, сюртуки из казинета…
Всё медленно, живут без интернета,
и описаний долгие листы
читателю скучны до тошноты.
Пришпоривая визуальный ряд,
бегущий взгляд от строк отвлечься рад.
Измена глаз и смена темпоритма.
Лихое время втягивает в битву,
где гибнут, утопая в париках,
испытывая самый страшный страх
забвения, далёкие герои.
Нечтение – их злое поле боя.
Отвергнуты - естественно, легко
за то, что бесконечно далеко,
за то, что и драгуны, и ливреи
давным-давно в истории истлели.
Какой-нибудь Гобсек или Зарема
не ближе, чем Гомеров Агамемнон.
Кто выживет, а кто, наоборот,
за одами Державина уйдёт?..
Я на крыше паровоза ехал в город Уфалей
и обеими руками обнимал моих друзей —
Водяного с Черепахой, щуря детские глаза.
Над ушами и носами пролетали небеса.
Можно лечь на синий воздух и почти что полететь,
на бескрайние просторы влажным взором посмотреть:
лес налево, луг направо, лесовозы, трактора.
Вот бродяги-работяги поправляются с утра.
Вот с корзинами маячат бабки, дети — грибники.
Моют хмурые ребята мотоциклы у реки.
Можно лечь на теплый ветер и подумать-полежать:
может, правда нам отсюда никуда не уезжать?
А иначе даром, что ли, желторотый дуралей —
я на крыше паровоза ехал в город Уфалей!
И на каждом на вагоне, волей вольною пьяна,
«Приму» ехала курила вся свердловская шпана.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
