* * *
Октябрь в зените. По утрам тепло.
Послушной детворе надели куртки.
Застенчивые свежие окурки
глядят из листьев сухо и светло.
Ещё не пахнут плесенью сады,
и дёрн таит мицелий паучиный,
и мнится совершенно беспричинной
печаль, что полон тленом ты…
И вечным кажется нехоженый газон,
поджарый клён, румяный на закате,
что бесполезен осени резон,
когда так тихо и полно загадок.
Я, будто малахольная герань,
смотрю на смятый лист с коровкой божьей
сквозь грань стекла меж завтра и вчера…
Октябрь в зените. Всё еще возможно.
Благодарю за каждую дождинку.
Неотразимой музыке былого
подстукивать на пишущей машинке —
она пройдёт, начнётся снова.
Она начнётся снова, я начну
стучать по чёрным клавишам в надежде,
что вот чуть-чуть, и будет всё,
как прежде,
что, чёрт возьми, я прошлое верну.
Пусть даже так: меня не будет в нём,
в том прошлом,
только чтоб без остановки
лил дождь, и на трамвайной остановке
сама Любовь стояла под дождём
в коротком платье летнем, без зонта,
скрестив надменно ручки на груди, со
скорлупкою от семечки у рта. 12 строчек Рыжего Бориса,
забывшего на три минуты зло
себе и окружающим во благо.
«Olympia» — машинка,
«KYM» — бумага
Такой-то год, такое-то число.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
