… как идёшь!...
живот колышется –
тектоническая твердь.
Разговоры вслед облыжные –
раз услышать – умереть!
От великого роскошества
в складках платья – воробьи,
не робей же ты, хорошая,
прижимай детей к груди,
и, сквозь лютень, травень, березень
ты, колени разведя,
закачай, как прежде, песнями
подрастающих ребят.
Как любил таких Кустодиев! –
«на скаку да в избу», факт.
Ведь худых – заткнёшь за подиум,
как два пальца об асфальт.
И не знаешь Тициана ты,
Рубенс тоже незнаком –
ты не хочешь быть пацанкою,
у тебя один закон.
Так держать, моя богатая,
русопятая до ген,
стой, пока не испоhabitus,
все четырнадцать колен.
Проплывай, моя обильная,
сквозь гламурный мелкодром,
сквозь столетия ходили так
с коромыслом и ведром.
Это праздник. Розы в ванной.
Шумно, дымно, негде сесть.
Громогласный, долгожданный,
Драгоценный. Ровно шесть.
Вечер. Лето. Гости в сборе.
Золотая молодежь
Пьет и курит в коридоре.
Смех, приветствия, галдеж.
Только-только из-за школьной
Парты, вроде бы вчера,
Окунулся я в застольный
Гам с утра и до утра.
Пела долгая пластинка.
Балагурил балагур.
Сетунь, Тушино, Стромынка –
Хорошо, но чересчур.
Здесь, благодаренье Богу,
Я полжизни оттрубил.
Женщина сидит немного
Справа. Я ее любил.
Дело прошлое. Прогнозам
Верил я в иные дни.
Птицам, бабочкам, стрекозам
Эта музыка сродни.
Если напрочь не опиться
Водкой, шумом, табаком,
Слушать музыку и птицу
Можно выйти на балкон.
Ночь моя! Вишневым светом
Телефонный автомат
Озарил сирень. Об этом
Липы старые шумят.
Табаком пропахли розы,
Их из Грузии везли.
Обещали в полдень грозы,
Грозы за полночь пришли.
Ливень бьет напропалую,
Дальше катится стремглав.
Вымостили мостовую
Зеркалами без оправ.
И светает. Воздух зябко
Тронул занавесь. Ушла
Эта женщина. Хозяйка
Убирает со стола.
Спит тихоня, спит проказник –
Спать! С утра очередной
Праздник. Всё на свете праздник –
Красный, черный, голубой.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
