Студентка небольшого роста,
чуть подбородок вознеся,
в фойе стихи читала Бродского
и центром мира мнила вся:
и стул, и ВУЗ, и эту осень
богвестькакого мартобря…
Из томика смотрел Иосиф
на воскрешения обряд:
как голос плыл ея картавый,
в оконных стёклах дребезжа,
как ей из сутолоки бравой
к нему хотелось убежать…
Но нравилась студентам чтица –
так в холод тянутся к теплу –
и на губах её речистых
изогнут был венерин лук.
Отличница!...скромняга!...дура…
Никто ей не черкнёт строки.
Сбежит от всех в аспирантуру,
и Бродский не пожмёт руки.
Забудь скорей чем жил Иосиф,
взгляни: здесь всяк себе поэт,
здесь каждый сам себе философ
на сотню лет. Небродских лет.
Я вышел из кино, а снег уже лежит,
и бородач стоит с фанерною лопатой,
и розовый трамвай по воздуху бежит —
четырнадцатый, нет, девятый, двадцать пятый.
Однако целый мир переменился вдруг,
а я все тот же я, куда же мне податься,
я перенаберу все номера подруг,
а там давно живут другие, матерятся.
Всему виною снег, засыпавший цветы.
До дома добреду, побряцаю ключами,
по комнатам пройду — прохладны и пусты.
Зайду на кухню, оп, два ангела за чаем.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
