Кто вырос в Переделкино, кто ездит на Канары,
у некоторых папа знаменитый бизнесмен,
а наше дело – белкино: в периметре каналов
возрадоваться благу оросительных систем.
Спасибо телеящику за семя просвещения:
как будто побывали там, аж на глазу мозоль,
но зверозубым ящером в период размножения
жрёт чувство безысходности эпохи мезозой.
Народ к успехам движется, а у меня не ладится:
то строчка закудрявилась, то суковат глагол…
Эх, жизнь моя нецарская – ни палки, ни палладия –
и потому оценится всего в один обол.
Мой герой ускользает во тьму.
Вслед за ним устремляются трое.
Я придумал его, потому
что поэту не в кайф без героя.
Я его сочинил от уста-
лости, что ли, еще от желанья
быть услышанным, что ли, чита-
телю в кайф, грехам в оправданье.
Он бездельничал, «Русскую» пил,
он шмонался по паркам туманным.
Я за чтением зренье садил
да коверкал язык иностранным.
Мне бы как-нибудь дошкандыбать
до посмертной серебряной ренты,
а ему, дармоеду, плевать
на аплодисменты.
Это, — бей его, ребя! Душа
без посредников сможет отныне
кое с кем объясниться в пустыне
лишь посредством карандаша.
Воротник поднимаю пальто,
закурив предварительно: время
твое вышло. Мочи его, ребя,
он — никто.
Синий луч с зеленцой по краям
преломляют кирпичные стены.
Слышу рев милицейской сирены,
нарезая по пустырям.
1997
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
