"Мне совершенно все равно —
Где совершенно одинокой
Быть, по каким камням домой
Брести с кошелкою базарной
В дом, и не знающий, что — мой,
Как госпиталь или казарма"
Марина Цветаева " "Тоска по Родине"
Птицы в конуре
Украденное чудо – чувство дома –
России бесквартирной так знакомо!
Трущобы временной подержанный уют…
Но сны о Доме силы придают,
и – ждёшь, как ждут зарплату и аванс,
выкладываешь письмами пасьянс:
«На ваш запрос от-дата – отвечаем,
что дать не можем, но помочь желаем.»
И обживаешь тесные конурки,
и складываешь крылья по фигурке –
и мне мешало их предназначенье,
усугубляя тесное мученье:
среди базарных сумм и нищих торб,
таскала на себе крылатый горб!
За спину крылья – так не распрямить
и не летать, и не писать – не жить! –
а выжить, сжав пружиною себя,
услышать, как руками теребя,
сыны встают, за юбку ухватясь,
и с жизнью устанавливают связь.
Надеяться, что это – до поры,
ведь птицы не летят из конуры!
Им нужно улетать и возвращаться,
но не в халупу! И не защищаться,
а защищать в гнезде свою семью
и песню петь высокую – Свою…
Сигнал – в дорогу! – на крыло, семья!
…Без крыльев выползают сыновья.
Здесь когда-то ты жила, старшеклассницей была,
А сравнительно недавно своевольно умерла.
Как, наверное, должна скверно тикать тишина,
Если женщине-красавице жизнь стала не мила.
Уроженец здешних мест, средних лет, таков, как есть,
Ради холода спинного навещаю твой подъезд.
Что ли роз на все возьму, на кладбище отвезу,
Уроню, как это водится, нетрезвую слезу...
Я ль не лез в окно к тебе из ревности, по злобе
По гремучей водосточной к небу задранной трубе?
Хорошо быть молодым, молодым и пьяным в дым —
Четверть века, четверть века зряшным подвигам моим!
Голосом, разрезом глаз с толку сбит в толпе не раз,
Я всегда обознавался, не ошибся лишь сейчас,
Не ослышался — мертва. Пошла кругом голова.
Не любила меня отроду, но ты была жива.
Кто б на ножки поднялся, в дно головкой уперся,
Поднатужился, чтоб разом смерть была, да вышла вся!
Воскресать так воскресать! Встали в рост отец и мать.
Друг Сопровский оживает, подбивает выпивать.
Мы «андроповки» берем, что-то первая колом —
Комом в горле, слуцким слогом да частушечным стихом.
Так от радости пьяны, гибелью опалены,
В черно-белой кинохронике вертаются с войны.
Нарастает стук колес, и душа идет вразнос.
На вокзале марш играют — слепнет музыка от слез.
Вот и ты — одна из них. Мельком видишь нас двоих,
Кратко на фиг посылаешь обожателей своих.
Вижу я сквозь толчею тебя прежнюю, ничью,
Уходящую безмолвно прямо в молодость твою.
Ну, иди себе, иди. Все плохое позади.
И отныне, надо думать, хорошее впереди.
Как в былые времена, встань у школьного окна.
Имя, девичью фамилию выговорит тишина.
1997
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
