Я уже не помню, был подъезд
Светлым и ругались ли собаки,
Совершая мартовский инцест.
Помню, как вгрызался в бублик с маком.
Помню тёти Валины шаги,
Молоко в стакане, с жирной пенкой.
Крик отца. И матери:"Беги!"
И бежал от ругани за стенкой.
Помню участкового в очках,
"Скорую" и мокрые носилки.
Капли крови в маминых зрачках.
И бутылки. Разные бутылки.
Тётя Валя плакала навзрыд.
Я держал её за тёплый палец.
И - в пять лет, впервые в жизни - сыт.
И - "малыш", не "маленький поганец"...
Не осталось маминых вещей,
Нет моих дошкольных фотографий.
Тяжело не помнить вообще
Переломы детских биографий.
Заставят вздрогнуть шорохи ночные.
И храброго заставят свет зажечь,
и стены оглядеть, и не впервые
успеть, засечь. Что именно засечь?
Я человек скорее малодушный
и в темноте от шорохов дрожу...
Так мистики не любит сокол скучный
и ужасы не нравятся ужу.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
