Как золото неба разлился песок,
Равнина лежит в золотистой печали,
Жилищ никаких глаз увидеть не смог,
Они лишь цветной горизонт увенчали.
Путь вверх, известняк, вдоль отвесной стены,
И черная точка, подобие тени,
Спасенье для тех, кто надежды полны,
Взбирались сюда, обдирая колени.
Внезапная помощь, какая-нибудь,
Полезней смятений из вздохов и ахов,
Рукою за выступ, застыть, отдохнуть,
От жуткой погони из собственных страхов.
Мозоль на душе от прошедших годов,
И мы, уж не мы, а обидная малость,
И жажда по гонкам, я в полубреду,
И лет за спиною так много осталось.
***
Подстрочник
Их пески кажутся золотым небом
И золотой кажется песчаная равнина.
Глазу не видно ни одна обитель
Кроме как на линии горизонта,
На пути вверх вдоль известняковой стены,
Черная точка – это не пятно
Или тень, а вырезанная (высеченная) отверстие (дырка)
Где кто-то когда-то взбирался вверх и полз
Чтобы отдохнуть от постоянно преследующих его страхов.
Я вижу мозоль (отвердение/очерствение) на его душе
Как исчезает то, что осталось от него
И от его жажде по гонкам,
О десять лет назад – десять тысяч лет.
***
There sandy seems the golden sky
And golden seems the sandy plain.
No habitation meets the eye
Unless in the horizon rim,
Some halfway up the limestone wall,
That spot of black is not a stain
Or shadow, but a cavern hole,
Where someone used to climb and crawl
To rest from his besetting fears.
I see the callus on his soul
The disappearing last of him
And of his race starvation slim,
Oh years ago - ten thousand years.
Хотелось бы поесть борща
и что-то сделать сообща:
пойти на улицу с плакатом,
напиться, подписать протест,
уехать прочь из этих мест
и дверью хлопнуть. Да куда там.
Не то что держат взаперти,
а просто некуда идти:
в кино ремонт, а в бане были.
На перекресток – обонять
бензин, болтаться, обгонять
толпу, себя, автомобили.
Фонарь трясется на столбе,
двоит, троит друзей в толпе:
тот – лирик в форме заявлений,
тот – мастер петь обиняком,
а тот – гуляет бедняком,
подъяв кулак, что твой Евгений.
Родимых улиц шумный крест
венчают храмы этих мест.
Два – в память воинских событий.
Что моряков, что пушкарей,
чугунных пушек, якорей,
мечей, цепей, кровопролитий!
А третий, главный, храм, увы,
златой лишился головы,
зато одет в гранитный китель.
Там в окнах никогда не спят,
и тех, кто нынче там распят,
не посещает небожитель.
"Голым-гола ночная мгла".
Толпа к собору притекла,
и ночь, с востока начиная,
задергала колокола,
и от своих свечей зажгла
сердца мистерия ночная.
Дохлебан борщ, а каша не
доедена, но уж кашне
мать поправляет на подростке.
Свистит мильтон. Звонит звонарь.
Но главное – шумит словарь,
словарь шумит на перекрестке.
душа крест человек чело
век вещь пространство ничего
сад воздух время море рыба
чернила пыль пол потолок
бумага мышь мысль мотылек
снег мрамор дерево спасибо
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
