Как золото неба разлился песок,
Равнина лежит в золотистой печали,
Жилищ никаких глаз увидеть не смог,
Они лишь цветной горизонт увенчали.
Путь вверх, известняк, вдоль отвесной стены,
И черная точка, подобие тени,
Спасенье для тех, кто надежды полны,
Взбирались сюда, обдирая колени.
Внезапная помощь, какая-нибудь,
Полезней смятений из вздохов и ахов,
Рукою за выступ, застыть, отдохнуть,
От жуткой погони из собственных страхов.
Мозоль на душе от прошедших годов,
И мы, уж не мы, а обидная малость,
И жажда по гонкам, я в полубреду,
И лет за спиною так много осталось.
***
Подстрочник
Их пески кажутся золотым небом
И золотой кажется песчаная равнина.
Глазу не видно ни одна обитель
Кроме как на линии горизонта,
На пути вверх вдоль известняковой стены,
Черная точка – это не пятно
Или тень, а вырезанная (высеченная) отверстие (дырка)
Где кто-то когда-то взбирался вверх и полз
Чтобы отдохнуть от постоянно преследующих его страхов.
Я вижу мозоль (отвердение/очерствение) на его душе
Как исчезает то, что осталось от него
И от его жажде по гонкам,
О десять лет назад – десять тысяч лет.
***
There sandy seems the golden sky
And golden seems the sandy plain.
No habitation meets the eye
Unless in the horizon rim,
Some halfway up the limestone wall,
That spot of black is not a stain
Or shadow, but a cavern hole,
Where someone used to climb and crawl
To rest from his besetting fears.
I see the callus on his soul
The disappearing last of him
And of his race starvation slim,
Oh years ago - ten thousand years.
Т. Зимина, прелестное дитя.
Мать – инженер, а батюшка – учетчик.
Я, впрочем, их не видел никогда.
Была невпечатлительна. Хотя
на ней женился пограничный летчик.
Но это было после. А беда
с ней раньше приключилась. У нее
был родственник. Какой-то из райкома.
С машиною. А предки жили врозь.
У них там было, видимо, свое.
Машина – это было незнакомо.
Ну, с этого там все и началось.
Она переживала. Но потом
дела пошли как будто на поправку.
Вдали маячил сумрачный грузин.
Но вдруг он угодил в казенный дом.
Она же – отдала себя прилавку
в большой галантерейный магазин.
Белье, одеколоны, полотно
– ей нравилась вся эта атмосфера,
секреты и поклонники подруг.
Прохожие таращатся в окно.
Вдали – Дом Офицеров. Офицеры,
как птицы, с массой пуговиц, вокруг.
Тот летчик, возвратившись из небес,
приветствовал ее за миловидность.
Он сделал из шампанского салют.
Замужество. Однако в ВВС
ужасно уважается невинность,
возводится в какой-то абсолют.
И этот род схоластики виной
тому, что она чуть не утопилась.
Нашла уж мост, но грянула зима.
Канал покрылся коркой ледяной.
И вновь она к прилавку торопилась.
Ресницы опушила бахрома.
На пепельные волосы струит
сияние неоновая люстра.
Весна – и у распахнутых дверей
поток из покупателей бурлит.
Она стоит и в сумрачное русло
глядит из-за белья, как Лорелей.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
