Как золото неба разлился песок,
Равнина лежит в золотистой печали,
Жилищ никаких глаз увидеть не смог,
Они лишь цветной горизонт увенчали.
Путь вверх, известняк, вдоль отвесной стены,
И черная точка, подобие тени,
Спасенье для тех, кто надежды полны,
Взбирались сюда, обдирая колени.
Внезапная помощь, какая-нибудь,
Полезней смятений из вздохов и ахов,
Рукою за выступ, застыть, отдохнуть,
От жуткой погони из собственных страхов.
Мозоль на душе от прошедших годов,
И мы, уж не мы, а обидная малость,
И жажда по гонкам, я в полубреду,
И лет за спиною так много осталось.
***
Подстрочник
Их пески кажутся золотым небом
И золотой кажется песчаная равнина.
Глазу не видно ни одна обитель
Кроме как на линии горизонта,
На пути вверх вдоль известняковой стены,
Черная точка – это не пятно
Или тень, а вырезанная (высеченная) отверстие (дырка)
Где кто-то когда-то взбирался вверх и полз
Чтобы отдохнуть от постоянно преследующих его страхов.
Я вижу мозоль (отвердение/очерствение) на его душе
Как исчезает то, что осталось от него
И от его жажде по гонкам,
О десять лет назад – десять тысяч лет.
***
There sandy seems the golden sky
And golden seems the sandy plain.
No habitation meets the eye
Unless in the horizon rim,
Some halfway up the limestone wall,
That spot of black is not a stain
Or shadow, but a cavern hole,
Where someone used to climb and crawl
To rest from his besetting fears.
I see the callus on his soul
The disappearing last of him
And of his race starvation slim,
Oh years ago - ten thousand years.
В животе у кита,
на котором лежит
Земля
Непечально живёт
всех ушедших людей семья.
Здесь матросы
с «Варяга»,
индейские племена,
здесь Гомер,
Че Гевара,
Бах,
и всегда весна.
В животе у кита,
на котором лежит Земля,
Пишет новый французский эпос Эмиль Золя,
Циолковский скальпелем режет кишки небес,
Здесь Мария Каллас — Алиса в стране чудес.
Для шахтеров небо
в алмазах даёт угля
В животе у кита, на котором лежит Земля,
Здесь твои прабабушки
вяжут огромный шарф,
Здесь Сервантес с Пушкиным выпьют на брудершафт.
Для крестьян плодоносят вечно теперь поля
В животе у кита,
на котором лежит Земля!
К рыбакам прилипают рыбы,
к цветам шмели,
И Рублёву разводит краски вином Дали.
Помирились враги,
обучаясь любви с нуля,
В животе у кита,
на котором лежит Земля,
Здесь для каждого нелегала есть свой сарай,
И своё здесь солнце,
и свой здесь
солдатам рай.
И гремит у бездомных поэтов
в карманах медь,
Они ходят по свету, как будто исчезла смерть,
И Есенину ослабляет петлю Рембо,
И на ослике к ним приезжает под утро Бог.
Сообщает,
что здесь их поэмы нужней, чем там...
И они отвечают: «Мы веруем, Капитан!»
Ной в своём батискафе
опять обогнул Казбек,
С потолка Микеланджело сыпется русский снег,
И с Ландау играет в шахматы Еврипид,
А над крышей Большого Уланова все парит.
И не в том ведь дело, что кровью писал Басё,
А лишь в том, что мы все молекулы — вот и все.
Так волшебные птицы клюют под собою сук,
Так луна себе ухо Ван Гога пришила вдруг.
Мы блокадники, партизаны, мы неба дно,
Мы дерёмся и спорим, язык проглотив родной.
А потом Капитан скомандует «от винта»,
И мы все попадём навечно в живот кита.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
