Я знала, что ты дома ждешь заката,
что в форточку снег набегает колкий,
что тушь и мандариновые корки
засохли на трюмо.
Я не любила приходить домой.
Я знала, что ты дома ждешь заката,
а дом плывет, как в белой пене кит,
и наледи на лужах, словно скаты,
раскидывают плавники.
Я знала: было просто жить и верить.
А в комнаты не закрывались двери –
разбухли в сентябре.
Я знала, что ты дома ждешь заката.
Обмякла облепиха во дворе,
хотя была еще крепка на вид.
Не сваливались шубы с крыш покатых.
И уменьшались дни, как тромбоциты
в твоей крови.
их, как и снега, было в дефиците
Я знала…
Я на крыше паровоза ехал в город Уфалей
и обеими руками обнимал моих друзей —
Водяного с Черепахой, щуря детские глаза.
Над ушами и носами пролетали небеса.
Можно лечь на синий воздух и почти что полететь,
на бескрайние просторы влажным взором посмотреть:
лес налево, луг направо, лесовозы, трактора.
Вот бродяги-работяги поправляются с утра.
Вот с корзинами маячат бабки, дети — грибники.
Моют хмурые ребята мотоциклы у реки.
Можно лечь на теплый ветер и подумать-полежать:
может, правда нам отсюда никуда не уезжать?
А иначе даром, что ли, желторотый дуралей —
я на крыше паровоза ехал в город Уфалей!
И на каждом на вагоне, волей вольною пьяна,
«Приму» ехала курила вся свердловская шпана.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
