День начался дождём,
истёк дождём
и кончился дождём,
и стёк в объёмы ночи,
и стал прошедшим днём,
ещё одним из прочих,
прошедших дней.
И в комнате моей -
темно. Капель минут,
моих минут,
оставшихся минут
капель - дневная нота -
последняя. Усну -
в подобие полёта -
в рассвет… и… в дождь.
Рассвет… и в пальцах – дрожь,
дождя, что шёл вчера,
позавчера,
поза-позавчера…
Всё холоднее осень -
«Пора, мой друг, пора!-
покоя сердце просит» -
почти зима.
Почти, зима.
Симонов и Сельвинский стоят, обнявшись,
смотрят на снег и на танковую колею.
– Костя, скажите, кто это бьет по нашим?
– Те, кого не добили, по нашим бьют.
Странная фотокамера у военкора,
вместо блокнота сжимает рука планшет.
– Мы в сорок третьем освободили город?
– Видите ли, Илья, выходит, что нет.
Ров Мариуполя с мирными — словно под Керчью.
И над Донбассом ночью светло как днем.
– Чем тут ответить, Илья, кроме строя речи?
– Огнем, — повторяет Сельвинский. —
Только огнем.
2022
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
