… а кто-то опять пожалеет вслух Пушкина
И томик откроет, как будто бы библию
Да другу вина наливает, из кружки на…
И выпьет тот друг, до конца, жидкость гиблую
Глаза до заката покажутся призмою
Ну что за вино, сэкономил, эссенция
А где-то стоят корабли, да у пристани
Что другу тот томик, лишь так, бумаженция
Но черти опять расскребли душу, кошками
Чужие подъезды, своими загажены
Теперь бы поспать, на диване, немножко бы
А в окнах дворы Петербурга, как скважины
Наверное, больно вдруг станет за Пушкина
Ну что ж ты Дантес, развлечения грубые
Пальнуть бы в тебя, с Петропавловки, с пушки бы
А впрочем, гони от себя мысли глупые
Как будто девица, гаданье на томике
Ещё по глотку, и поэт сам покажется
Налить бы ему, но не выпьет ни толики
Бутылка вина, и в мозгах, в рифму кашица
Кухарка жирная у скаред
На сковородке мясо жарит,
И приправляет чесноком,
Шафраном, уксусом и перцем,
И побирушку за окном
Костит и проклинает с сердцем.
А я бы тоже съел кусок,
Погрыз бараний позвонок
И, как хозяин, кружку пива
Хватил и завалился спать:
Кляните, мол, судите криво,
Голодных сытым не понять.
У, как я голодал мальчишкой!
Тетрадь стихов таскал под мышкой,
Баранку на два дня делил:
Положишь на зубок ошибкой...
И стал жильем певучих сил,
Какой-то невесомой скрипкой.
Сквозил я, как рыбачья сеть,
И над землею мог висеть.
Осенний дождь, двойник мой серый,
Долдонил в уши свой рассказ,
В облаву милиционеры
Ходили сквозь меня не раз.
А фонари в цветных размывах
В тех переулках шелудивых,
Где летом шагу не ступить,
Чтобы влюбленных в подворотне
Не всполошить? Я, может быть,
Воров московских был бесплотней,
Я в спальни тенью проникал,
Летал, как пух из одеял,
И молодости клясть не буду
За росчерк звезд над головой,
За глупое пристрастье к чуду
И за карман дырявый свой.
1957
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
