Интересная работа.
Немного сумбурно, мне показалось. Сапожник - профессия, а шелудивый - болезнь. Концовка тоже не очень понятна. Цыган поставит плохой товар. Но ведь в первую очередь пострадают клиенты, купившие гнилую обувь. Понятно, что потом они придут, потребуют деньги назад, но это додумывать надо. Банщик обманет: даст шелудивому (то есть нищему) грязную простынку вместо чистый. А у того что глаз нет? Как здесь можно обмануть?
Спасибо, Серёж.) Всё просто - то, что я выбрала собутыльниками героев поговорок, а не, скажем, тренера по боксу (не повезло, попались ему бесталанные ученики) и, допустим, поэта (не оценило, не почтило "разодранную" его дущу время), говорит об уровне обобщения (образ, метафора - весь стих) - "банщик" и "цыган" суть обманная судьба. Все мы,простые люди, "сапожники" да "шелудивые" гении. А как ударит в башку алкоголь, так и размечтаемся. Грустно, прав Аркадий, о том и стих. Ну, да где наша не пропадала.) А что касается конкретики сравнения, то, банщики, проводники, в гстиннице тоже, вполне могут подсунуть уже использованное белье. А сапожник просто хотел сделать нечто выдающееся самое, разсасамое лучшее.)
Наташ, а точно в пословице шелудивый? Я всегда слышал про вшивого, который мечтает о бане. Оно и понятно, если человека одолевают паразиты, ему хочется смыть с себя эту гадость. Но шелудивый - это тот, который в струпьях. Не факт, что его болячки полезно мочить или парить. Ему скорее мазь нужна, в общем, медицинская помощь, а не баня.
Погуглила, да, похоже, со "вшивым" канонический вариант. Но, странно, с "шелудивым" я не придумала, так тоже говорят, точно. Мне то по смыслу нужен как раз он самый, который чешется.:)) В баню то ему всё равно охота.)
У вас интересный слог, Наташа! Почему-то читала стихотворение в манере Есенина.))
Пасиб, Ларис.)
Наташенька, извините за вопрос (просто не знаю к кому обратиться) подскажите как здесь можно закрыть свою страничку?
Почему закрыть? ( Господь с вами. Я не хочу. И не подскажу, вот. Пока не ответите, почему.
Я закрыл Илиаду и сел у окна,
На губах трепетало последнее слово,
Что-то ярко светило — фонарь иль луна,
И медлительно двигалась тень часового.
Я так часто бросал испытующий взор
И так много встречал отвечающих взоров,
Одиссеев во мгле пароходных контор,
Агамемнонов между трактирных маркеров.
Так, в далекой Сибири, где плачет пурга,
Застывают в серебряных льдах мастодонты,
Их глухая тоска там колышет снега,
Красной кровью — ведь их — зажжены горизонты.
Я печален от книги, томлюсь от луны,
Может быть, мне совсем и не надо героя,
Вот идут по аллее, так странно нежны,
Гимназист с гимназисткой, как Дафнис и Хлоя.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.