Когда черная ночь падет, пронзенная востоком алым,
И туманный ёж обретет наконец свой можжевеловый рай,
Ответы станут излишни — обернутся вопросом старым,
Включившим в себя смысл жизни и наличие зоны вай фай.
И твой остров растает как лед, перестанет быть бесконечным,
Электрический круговорот замкнет приливами океан —
Ты войдешь в его нежную воду, смыв с губ вопрос этот вечный,
Включивший в себя тайну смерти и плату за битый стакан.
И подхваченный океаном, рассовав слова по карманам
И впитав вместе с туманом (как прекрасен их симбиоз),
Хриплою песнею станешь чаек и невесомым обманом...
Ответы давно ты знаешь, но глубинами скрыт вопрос.
Еще скрежещет старый мир,
И мать еще о сыне плачет,
И обносившийся жуир
Еще последний смокинг прячет,
А уж над сетью невских вод,
Где тишь – ни шелеста, ни стука –
Всесветным заревом встает
Всепомрачающая скука.
Кривит зевотою уста
Трибуна, мечущего громы,
В извивах зыбкого хвоста
Струится сплетнею знакомой,
Пестрит мазками за окном,
Где мир, и Врангель, и Антанта,
И стынет масляным пятном
На бледном лике спекулянта.
Сегодня то же, что вчера,
И Невский тот же, что Ямская,
И на коне, взамен Петра,
Сидит чудовище, зевая.
А если поступью ночной
Идет прохожий торопливо,
В ограде Спаса на Сенной
Увидит он осьмое диво:
Там, к самой паперти оттерт
Волной космического духа,
Простонародный русский черт
Скулит, почесывая ухо.
1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.