На столе грибы-опята,
Муж в лесу их собирал,
Есть молочны поросята,
Только хрен кудысь сбежал...
О, для нас он не старый, а Новый Год – длящийся праздник!
Кто о нём не писал, графоманствуя, несколько строк?
Устоять нелегко при таком колоссальном соблазне –
Прогреметь за столом поэтессой, краснея чуток.
Муж мой любит кураж: пить всю ночь ободрения ради,
Тискать ножку мою под столом и на ушко шептать,
Намекая на секс, чтобы кануть… и, мордой в салате
Затихая, припомнить и тёщу, и кузькину мать.
Нет, я буду молчать! Ни к чему мне поэтовы лавры.
Да и мужу пора поубавить бы в выпивке прыть.
Не хочу этих всех похождений ночных, чтоб назавтра
Никакого супруга под ручки до дома тащить!
Нескушного сада
нестрашным покажется штамп,
на штампы досада
растает от вспыхнувших ламп.
Кондуктор, кондуктор,
ещё я платить маловат,
ты вроде не доктор,
на что тебе белый халат?
Ты вроде апостол,
уважь, на коленях молю,
целуя компостер,
последнюю волю мою:
сыщи адресата
стихов моих — там, в глубине
Нескушного сада,
найди её, беженцу, мне.
Я выучил русский
за то, что он самый простой,
как стан её — узкий,
как зуб золотой — золотой.
Дантиста ошибкой,
нестрашной ошибкой, поверь,
туземной улыбкой,
на экспорт ушедшей теперь
(коронка на царство,
в кругу белоснежных подруг
алхимика астра,
садовника сладкий испуг),
улыбкой последней
Нескушного сада зажги
эпитет столетний
и солнце во рту сбереги.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
