«Я рассердился больше всего на то,
Что целовались не мы, а голуби,
И что прошли времена Паоло и Франчески».
(А. Блок. Она пришла с мороза)
Пойми, такие времена,
Что души тянет к темному,
И пьешь безумие до дна.
Несчастие влюбленному:
Смотреть на близости объект
И не иметь возможности
Прижаться в первоцвете лет,
Краснея по оплошности,
Прижаться и поцеловать,
Напасть внезапно соколом.
Он близок так, что не разнять,
Слегка касаясь локонов,
Но так далек, что чем тесней
Зазор меж тел, тем далее,
Она все дальше, и больней
Желание касания.
Задумаешься вдруг: какая жуть.
Но прочь виденья и воспоминанья.
Там листья жгут и обнажают суть,
но то уже за гранью пониманья,
и зреет там, за изгородью, звук,
предощутим и, кажется, прекрасен.
Затянешься. Задумаешься вдруг
в кругу хлебнувших космоса орясин —
высотки, в просторечии твоём.
Так третье поколение по праву
своим считает Фрунзенский район,
и первое — район, но не державу.
Я в зоне пешеходной — пешеход.
В зелёной зоне — божия коровка.
И битый час, и чудом целый год
моё существованье — тренировка
для нашей встречи где-то, где дома
населены консьержками глухими,
сошедшими от гордости с ума
на перекличке в Осовиахиме.
Какая жуть: ни слова в простоте.
Я неимущ к назначенному часу.
Консьержка со звездою на хвосте
крылом высоким машет ишиасу.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
