Счастье есть!Оно не может не есть!
А стихотворение мне понравилось.
Счастью быть!
спасибо:)
молодец, Натка! с новосельем! Осень и тоска они как моль) А счастье от них не зависит))
А мы её, окаянную, дихлофосом!
пасибки:)
Это можно в "стихи для детей", но название на другом языке бы, кажется, текущее не подходит
Сейчас дети "продвинутые", я думаю разберутся:)
пасиб!)
Да я не про то что дети не разберутся, скорее про то, что такому простому стихотворению совсем не к лицу такое выпендрёжное название на английском да еще с пробелами через букву
Да, я поняла, что вам не понравилось) только и стихо, вроде как, отнюдь не детское, хотя и написано без заумных взрослых фраз. Отсюда и выпендрёжное название, чтобы разбавить простоту.
а зачем разбавлять, это же стихи. И кстати насчет недецкости не соглашусь, стих хороший с приятным ритмом но всё же эксплуатирующий поговорки и довольно абстрактный, то есть какой-то личной недетской трагедии тут нет, "заели осень и тоска" это нечто вполне переносимое
ладно, с названием может вы и правы, это я интересничала, дабы привлечь читателя)
вот было бы там написано, к примеру, просто "Счастье", вы бы, возможно, и не обратили на этот стих внимание... а так "h a p p i n e s s" - звучит!)))
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Юрка, как ты сейчас в Гренландии?
Юрка, в этом что-то неладное,
если в ужасе по снегам
скачет крови
живой стакан!
Страсть к убийству, как страсть к зачатию,
ослепленная и зловещая,
она нынче вопит: зайчатины!
Завтра взвоет о человечине...
Он лежал посреди страны,
он лежал, трепыхаясь слева,
словно серое сердце леса,
тишины.
Он лежал, синеву боков
он вздымал, он дышал пока еще,
как мучительный глаз,
моргающий,
на печальной щеке снегов.
Но внезапно, взметнувшись свечкой,
он возник,
и над лесом, над черной речкой
резанул
человечий
крик!
Звук был пронзительным и чистым, как
ультразвук
или как крик ребенка.
Я знал, что зайцы стонут. Но чтобы так?!
Это была нота жизни. Так кричат роженицы.
Так кричат перелески голые
и немые досель кусты,
так нам смерть прорезает голос
неизведанной чистоты.
Той природе, молчально-чудной,
роща, озеро ли, бревно —
им позволено слушать, чувствовать,
только голоса не дано.
Так кричат в последний и в первый.
Это жизнь, удаляясь, пела,
вылетая, как из силка,
в небосклоны и облака.
Это длилось мгновение,
мы окаменели,
как в остановившемся кинокадре.
Сапог бегущего завгара так и не коснулся земли.
Четыре черные дробинки, не долетев, вонзились
в воздух.
Он взглянул на нас. И — или это нам показалось
над горизонтальными мышцами бегуна, над
запекшимися шерстинками шеи блеснуло лицо.
Глаза были раскосы и широко расставлены, как
на фресках Дионисия.
Он взглянул изумленно и разгневанно.
Он парил.
Как бы слился с криком.
Он повис...
С искаженным и светлым ликом,
как у ангелов и певиц.
Длинноногий лесной архангел...
Плыл туман золотой к лесам.
"Охмуряет",— стрелявший схаркнул.
И беззвучно плакал пацан.
Возвращались в ночную пору.
Ветер рожу драл, как наждак.
Как багровые светофоры,
наши лица неслись во мрак.
1963
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.