Дождь укрывает город седым плащом,
пережидают в чайных
жители. Шепчутся (не говоря, о чем)
жители. Стынет небо.
Город прокурен и кажется обречен –
лечит эффект плацебо
медленно. Спутаны даты, но можно дни
пересчитать на пальцах.
Срублены чувства, останется выжечь пни,
чтобы не зацепляться
зря. Не копаться в памяти, не мечтать,
как вырастают дети
наши. Ты прав, я была бы плохая мать.
Город, немой свидетель –
думаю о тебе реже теперь, еще
реже теперь тоскую.
Вечер лимонным фонариком освещен.
Приторно (сводит скулы).
Нет аппетита. На ужин в меню – десерт,
как в пресловутых чайных.
Город не спит, за кулисами из портьер
месяц и ночь венчает.
В окнах напротив давно погасили свет.
Город устал и я, но...
Думаю о тебе реже?
Да.
Я пережил и многое, и многих,
И многому изведал цену я;
Теперь влачусь в одних пределах строгих
Известного размера бытия.
Мой горизонт и сумрачен, и близок,
И с каждым днём всё ближе и темней.
Усталых дум моих полёт стал низок,
И мир души безлюдней и бедней.
Не заношусь вперёд мечтою жадной,
Надежды глас замолк, — и на пути,
Протоптанном действительностью хладной,
Уж новых мне следов не провести.
Как ни тяжёл мне был мой век суровый,
Хоть житницы моей запас и мал,
Но ждать ли мне безумно жатвы новой,
Когда уж снег из зимних туч напал?
По бороздам серпом пожатой пашни
Найдёшь ещё, быть может, жизни след;
Во мне найдёшь, быть может, след вчерашний, —
Но ничего уж завтрашнего нет.
Жизнь разочлась со мной; она не в силах
Мне то отдать, что у меня взяла,
И что земля в глухих своих могилах
Безжалостно навеки погребла.
1837
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
