Даже если всё пройдёт,
нам останется немало.
Не билет на самолёт,
так попутка до вокзала.
Мир поскачет, невесом:
пассажиры, люди, вещи…
То не сказка и не сон
третий, тот, который вещий.
По стеклу струит вода,
за стеклом земля сырая,
и тугие провода
от столба и до сарая.
Не спеши, войдёшь во вкус,
вспомнишь, как тебя любили,
а пока мотай на ус
километры, вёрсты, мили
тьмы. И тьмы их несть числа, -
так безбожно далеко мы,
знать, фортуна поднесла
первый блин, который комом.
Век кончается, и сплошь
быт, жена, тоска, работа…
Встрепенёшься и пойдёшь
босиком до эшафота.
Колокольный звон над Римом
кажется почти что зримым,-
он плывет, пушист и густ,
он растет, как пышный куст.
Колокольный звон над Римом
смешан с копотью и дымом
и с латинской синевой,-
он клубится, как живой.
Как река, сорвав запруду,
проникает он повсюду,
заливает, глушит, топит
судьбы, участи и опыт,
волю, действия и думы,
человеческие шумы
и захлестывает Рим
медным паводком своим.
Колокольный звон над Римом
кажется неутомимым,-
все неистовей прилив
волн, идущих на прорыв.
Но внезапно миг настанет.
Он иссякнет, он устанет,
остановится, остынет,
как вода, куда-то схлынет,
и откатится куда-то
гул последнего раската,-
в землю или в небеса?
И возникнут из потопа
Рим, Италия, Европа,
малые пространства суши -
человеческие души,
их движения, их трепет,
женский плач и детский лепет,
рев машин и шаг на месте,
шум воды и скрежет жести,
птичья ярмарка предместий,
милой жизни голоса.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
