В государстве том был просто сущий бедлам.
Календарь состоял из зимы и лета.
И граница даже, что шла по лесам и полям,
и по душам, была черно-белого цвета.
Миллион дубов, миллион берез,
миллиард цветов, миллиард осота,
ни вечерних закатов, ни утренних рос, -
только ночь и день. И кто-то
мне сказал, - даже царский трон
в той стране поделили двое,
самодержцы оба – она и он,
царь с царицей в единой роли.
И две дочки-сестры, две в одном,
куролесили там, где какая,
белокурая, видная, добрая – днем,
ночью - смуглая, скрытная, злая.
Я любил дневную, ходил по пятам,
сочинял поэмы, от страсти сгорая,
натыкаясь на шерсти клочки тут и там,
пятна крови и кости - следы волчьей стаи.
Выпасала дневная овечьи стада,
и кормила волков требухою ночная.
А когда я решил обустроить бардак
в той стране, на невинной жениться,
не овечка дневная ответила - Да!
а с оскалом-ухмылкой ночная волчица.
Не пойму до сих пор, - в государстве бедлам,
я стремлюсь за пределы, спасать свои мощи, -
ведь в тебе друг за другом бредут по пятам
овцы в чащах и волки в березовых рощах!
Сигареты маленькое пекло.
Тонкий дым разбился об окно.
Сумерки прокручивают бегло
Кроткое вечернее кино.
С улицы вливается в квартиру
Чистая голландская картина -
Воздух пресноводный и сырой,
Зимнее свеченье ниоткуда,
Конькобежцы накануне чуда
Заняты подробною игрой.
Кактусы величественно чахнут.
Время запираться и зевать.
Время чаепития и шахмат,
Кошек из окошек зазывать.
К ночи глуше, к ночи горше звуки -
Лифт гудит, парадное стучит.
Твердая горошина разлуки
В простынях незримая лежит.
Милая, мне больше длиться нечем.
Потому с надеждой, потому
Всем лицом печальным человечьим
В матовой подушке утону.
...Лунатическим током пронизан,
По холодным снастям проводов,
Громкой кровельной жести, карнизам
Выхожу на отчетливый зов.
Синий снег под ногами босыми.
От мороза в груди колотье.
Продвигаюсь на женское имя -
Наилучшее слово мое.
Узнаю сквозь прозрачные веки,
Узнаю тебя, с чем ни сравни.
Есть в долинах великие реки -
Ты проточным просторам сродни.
Огибая за кровлею кровлю,
Я тебя воссоздам из ночей
Вороною бездомною кровью -
От улыбки до лунок ногтей.
Тихо. Половицы воровато
Полоснула лунная фольга.
Вскорости янтарные квадраты
Рухнут на пятнистые снега.
Электричество включат - и снова
Сутолока, город впереди.
Чье-то недослышанное слово
Бродит, не проклюнется в груди.
Зеркало проточное померкло.
Тусклое бессмысленное зеркало,
Что, скажи, хоронишь от меня?
Съежилась ночная паутина.
Так на черной крышке пианино
Тает голубая пятерня.
1973
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
