Окно, открытое, как в степь,
в весну, в рассвет, в провинциальность,
в прямоугольных улиц дальность,
в замёрзшей грязи дичь и крепь.
Окно, сквозящее в слезах
нездешним холодом, скупою
и неустроенной судьбою
на продирающих глаза
готовых спрятаться и сжаться…
Мы начинаем пробуждаться
от простоты, вранья и войн;
мы видим мир, пока не свой,
пока не склонный с нами знаться,
в котором зябко оказаться
и зябко быть самим собой…
Мир, проникающий в окно
простудным светом хмурой нови…
Быть может снова суждено
Орде увязнуть в нашей крови
и у времён исчерпан ход,
и смяла старость наши лица,
и всё известно наперёд,
и лучше спать, покуда спится…
Но жадно дышит грудь, но дальний
неведом мир. Но всё равно –
в чаду и тьме привычной спальни
уже распахнуто окно.
О память сердца! ты сильней
Рассудка памяти печальной,
И часто сладостью своей
Меня в стране пленяешь дальной.
Я помню голос милых слов,
Я помню очи голубые,
Я помню локоны златые
Небрежно вьющихся власов.
Моей пастушки несравненной
Я помню весь наряд простой,
И образ милой, незабвенной,
Повсюду странствует со мной.
Хранитель Гений мой — любовью
В утеху дан разлуке он:
Засну ль? приникнет к изголовью
И усладит печальной сон.
1815
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
