Такими "покупками" у читателя эмоции не вызовешь.Читать без вызова эмоций-"суета сует,суета" "Пипл схавает",как сказал один автор "решетории"Жаль,я не "пипл"
Это не о покупках, милейший.
Спасибо за разъяснение.
Перечитай еще раз, тут не о утюге...
Прочитал,спасибо.Ну не тронули они меня,не тронули.При всём уважении к автору
Все таки я не ошибся в тебе, поэзия не пахнет пахнет обыденной мишурой...
Спасибо за доверие.Да,поэзия благоухает, а остальное лишь пахнет,согласен.Спасибо.
Ценю проникновенного читателя.
Кто проникновенный?Он или я?На критику не обижайтесь.И всегда придерживайтесь совета-"Собака лает,караван идёт"Удачи Вам.С уважением, Морошкин.
читатель
Что ж,достаточно гениельно
не знаю почему, но почему-то подумал о Шукшине... интересно... ???
Очень тонкое попадание. Большие чувства простых людей, которые скорее угадываются, нежели показываются, на фоне череды бытовых подробностей. Я, конечно, к Шукшину не примазываюсь, но метила куда-то туда. Спасибо, Валера! Про Шукшина мне ещё никто не писал, только про своих стариков обычно. Но да, чёрт возьми)))
это как просматривать старые, уже пожелтевшие фотографии... где , знаешь, все на какой-либо свадьбе или другом каком мероприятии... "иных уж нет, а те далече"
и вспоминать какие-то эпизоды из прошлого..))
Щас расскажу как стих родился. Проезжали мимо магазина одного, а там в оконной витире стояли утюг и чайник. Дальше едем - вынырнуло татарское кладбище на Соколовой горе под парком Победы и памятником журавлям. там моя бабушка, всю войну прошла с 22 июня и до демобилизации намного после победы. И вспомнила, как она рассказывала про то, как они с дедушкой начинали жизнь. Его тогда отправили служить на Украину, вещей никаких не было, пошли на барахолку, за каждую далеко не новую посудину торговались... Ну и дальше вся жизнь. Вот как-то так.
Памятник с журавлями)))
что-то подобное мне и представилось про барахолку, чайник, покупку предметов быта... и т.д. - вся жизнь.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Бумага терпела, велела и нам
от собственных наших словес.
С годами притёрлись к своим именам,
и страх узнаванья исчез.
Исчез узнавания первый азарт,
взошло понемногу быльё.
Катай сколько хочешь вперёд и назад
нередкое имя моё.
По белому чёрным сто раз напиши,
на улице проголоси,
чтоб я обернулся — а нет ни души
вкруг недоуменной оси.
Но слышно: мы стали вась-вась и петь-петь,
на равных и накоротке,
поскольку так легче до смерти терпеть
с приманкою на локотке.
Вот-вот мы наделаем в небе прорех,
взмывая из всех потрохов.
И нечего будет поставить поверх
застрявших в машинке стихов.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.