Стояла дева у окошка,
крепчал рождественский мороз,
а под окошком на гармошке
играл арбатский виртуоз.
ЛилИсь забытые напевы,
и время медленно текло.
Внимала музыканту дева,
лицо расплющив о стекло.
С полуразрушенного дома,
с декоративного панно
Ильич со сладостной истомой
смотрел на девичье окно,
ревнуя деву к виртуозу.
И, видимо, не в первый раз
катились ледяные слезы
из суженных калмыцких глаз.
А дева хлопала в ладони
И, стоя у окна нагой,
мелодиям шальной гармони
притоптывала в такт ногой.
Столпились слушатели.-Браво!!!-
кричали,заценив напев.
Прищурился Ильич лукаво,
то, что хотелось, разглядев.
А воздух был морозно-чистым,
рабочие со смены шли,
в футляр кидая гармонисту
трудом нажитые рубли.
И с завершающим аккордом
дал музыканту пять рублей,
на деву посмотрев с укором,
красивый молодой старлей.
В те времена в стране зубных врачей,
чьи дочери выписывают вещи
из Лондона, чьи стиснутые клещи
вздымают вверх на знамени ничей
Зуб Мудрости, я, прячущий во рту
развалины почище Парфенона,
шпион, лазутчик, пятая колонна
гнилой провинции - в быту
профессор красноречия - я жил
в колледже возле Главного из Пресных
Озер, куда из недорослей местных
был призван для вытягиванья жил.
Все то, что я писал в те времена,
сводилось неизбежно к многоточью.
Я падал, не расстегиваясь, на
постель свою. И ежели я ночью
отыскивал звезду на потолке,
она, согласно правилам сгоранья,
сбегала на подушку по щеке
быстрей, чем я загадывал желанье.
1972
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
