Она уходила последней, но он до последнего старался этого не замечать...
Нет никого, а ты всё говоришь, говоришь,
всё убеждаешь, что не был никто обижен.
Просто пришёл им немедленный вызов в Париж.
Хочешь загробную жизнь? Так умри над Парижем.
Только на Марсе, заброшенном Марсе, давно не живут,
как убежал из-под стражи последний ссыльный.
Нужен всего лишь сверхмощный ковёр-парашют,
а остальное мне вроде самой по силам.
В погребе бочка с капустой, картофельный ларь,
справа на подловке связка грибов сушёных.
Не доверяй прорицателю, вор он и враль
и не гуляй по туману без капюшона.
Умница, но чуть доработай, тут куплеты, что никак нельзя портить...
У меня всё очень, очень доработано обычно. Последние два года - точно. Особенно то, что кажется недоработанным. Значит это именно то, что я хочу сказать. Даже если неизвестно кому. )))
- Ковер-парашют не раскрылся! Спаси!
- Хотела в Париж? Вот и лежи на Пасси
кроме шуток:
1. Хочешь загробную жизнь? Так умри над Парижем.
2. Ковер-парашют
- айс!
В Париж улетели другие, а мне - на Марс,
туда, где меня не достанет земной маразм.
И чтобы никто не мешал мне выраживать лес,
и чтоб никому не мешать из оставшихся здесь.
"выращивать". Блин, приходится плодить коменты из-за описок)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Сегодня можно снять декалькомани,
Мизинец окунув в Москву-реку,
С разбойника Кремля. Какая прелесть
Фисташковые эти голубятни:
Хоть проса им насыпать, хоть овса...
А в недорослях кто? Иван Великий -
Великовозрастная колокольня -
Стоит себе еще болван болваном
Который век. Его бы за границу,
Чтоб доучился... Да куда там! Стыдно!
Река Москва в четырехтрубном дыме
И перед нами весь раскрытый город:
Купальщики-заводы и сады
Замоскворецкие. Не так ли,
Откинув палисандровую крышку
Огромного концертного рояля,
Мы проникаем в звучное нутро?
Белогвардейцы, вы его видали?
Рояль Москвы слыхали? Гули-гули!
Мне кажется, как всякое другое,
Ты, время, незаконно. Как мальчишка
За взрослыми в морщинистую воду,
Я, кажется, в грядущее вхожу,
И, кажется, его я не увижу...
Уж я не выйду в ногу с молодежью
На разлинованные стадионы,
Разбуженный повесткой мотоцикла,
Я на рассвете не вскочу с постели,
В стеклянные дворцы на курьих ножках
Я даже тенью легкой не войду.
Мне с каждым днем дышать все тяжелее,
А между тем нельзя повременить...
И рождены для наслажденья бегом
Лишь сердце человека и коня,
И Фауста бес - сухой и моложавый -
Вновь старику кидается в ребро
И подбивает взять почасно ялик,
Или махнуть на Воробьевы горы,
Иль на трамвае охлестнуть Москву.
Ей некогда. Она сегодня в няньках,
Все мечется. На сорок тысяч люлек
Она одна - и пряжа на руках.
25 июня - август 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.