Она уходила последней, но он до последнего старался этого не замечать...
Нет никого, а ты всё говоришь, говоришь,
всё убеждаешь, что не был никто обижен.
Просто пришёл им немедленный вызов в Париж.
Хочешь загробную жизнь? Так умри над Парижем.
Только на Марсе, заброшенном Марсе, давно не живут,
как убежал из-под стражи последний ссыльный.
Нужен всего лишь сверхмощный ковёр-парашют,
а остальное мне вроде самой по силам.
В погребе бочка с капустой, картофельный ларь,
справа на подловке связка грибов сушёных.
Не доверяй прорицателю, вор он и враль
и не гуляй по туману без капюшона.
Умница, но чуть доработай, тут куплеты, что никак нельзя портить...
У меня всё очень, очень доработано обычно. Последние два года - точно. Особенно то, что кажется недоработанным. Значит это именно то, что я хочу сказать. Даже если неизвестно кому. )))
- Ковер-парашют не раскрылся! Спаси!
- Хотела в Париж? Вот и лежи на Пасси
кроме шуток:
1. Хочешь загробную жизнь? Так умри над Парижем.
2. Ковер-парашют
- айс!
В Париж улетели другие, а мне - на Марс,
туда, где меня не достанет земной маразм.
И чтобы никто не мешал мне выраживать лес,
и чтоб никому не мешать из оставшихся здесь.
"выращивать". Блин, приходится плодить коменты из-за описок)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
В начале декабря, когда природе снится
Осенний ледоход, кунсткамера зимы,
Мне в голову пришло немного полечиться
В больнице # 3, что около тюрьмы.
Больные всех сортов - нас было девяносто, -
Канканом вещих снов изрядно смущены,
Бродили парами в пижамах не по росту
Овальным двориком Матросской Тишины.
И день-деньской этаж толкался, точно рынок.
Подъем, прогулка, сон, мытье полов, отбой.
Я помню тихий холл, аквариум без рыбок -
Сор памяти моей не вымести метлой.
Больничный ветеран учил меня, невежду,
Железкой отворять запоры изнутри.
С тех пор я уходил в бега, добыв одежду,
Но возвращался спать в больницу # 3.
Вот повод для стихов с туманной подоплекой.
О жизни взаперти, шлифующей ключи
От собственной тюрьмы. О жизни, одинокой
Вне собственной тюрьмы... Учитель, не учи.
Бог с этой мудростью, мой призрачный читатель!
Скорбь тайную мою вовеки не сведу
За здорово живешь под общий знаменатель
Игривый общих мест. Я прыгал на ходу
В трамвай. Шел мокрый снег. Сограждане качали
Трамвайные права. Вверху на все лады
Невидимый тапер на дедовском рояле
Озвучивал кино надежды и нужды.
Так что же: звукоряд, который еле слышу,
Традиционный бред поэтов и калек
Или аттракцион - бегут ручные мыши
В игрушечный вагон - и валит серый снег?
Печальный был декабрь. Куда я ни стучался
С предчувствием моим, мне верили с трудом.
Да будет ли конец - роптала кровь. Кончался
Мой бедный карнавал. Пора и в желтый дом.
Когда я засыпал, больничная палата
Впускала снегопад, оцепенелый лес,
Вокзал в провинции, окружность циферблата -
Смеркается. Мне ждать, а времени в обрез.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.