Мужчина — тайна для женщины, а женщина — для мужчины. Если бы этого не было, то это значило бы, что природа напрасно затратила силы, отделив их друг от друга
Набрал бутылок он на суп,
съел, вытер руки о штаны,
и был он - ни умён, ни глуп -
заложником своей страны...
* * *
Длинная шея, высокая грудь,
стразы, как звёзды, сверкают в ушах...
Ей бы к глазам подошёл изумруд,
может, подарит какой падишах...
Счастие ловит и днём, и в ночи,
номер гостиницы - домом родным...
Ну, не таскать же, ей-ей, кирпичи,
и заводской не заглатывать дым...
Где-то под утро поймает такси,
съёмной квартире неведом уют,
смоет make-up, и немного поспит...
Может, приснится ей детский приют,
где свою маму отчаянно ждёт,
девочка лет с половиной пяти...
Горек сиротский искусственный мёд,
жизнь в тупике... Как же выход найти?
* * *
На столе кусочек хлеба,
Чай остывший в старой кружке,
А в окне кусочек неба
С жёлтой месяца краюшкой...
Мухи скудно пировали:
Кроме хлеба нет поживы,
И предвидится едва ли -
Хорошо, хоть этим живы...
Старый мусорник за домом
Да пять - шесть пустых бутылок...
Горечь в сердце встала комом:
Всё потеряно, что было...
На столе кусочек хлеба -
Результат от подаянья...
О безжалостное небо,
По грехам ли наказанье?
* * *
„Страшно жить!» - гениально сказанные слова,
только сквозь сон не пойму для чего и кому?
Жёсткой сегодня ночью кажется мне кровать,
сон обесточил мозг - непостижимо уму...
Жёлтые брызги волны смоют последний лоск
с томных мгновений сна, где закипает печаль.
Если свечу зажжёшь, мягким я стану, как воск,
если откроешь глаза, в них я увижу сталь...
Зачем ложиться в кровать, если не видишь снов,
мир односложен и зол - сон наших чувств приют.
Душу свою закрой на ключ или на засов,
а то, не ровен час, спросонья в неё наплюют...
Отказом от скорбного перечня - жест
большой широты в крохоборе! -
сжимая пространство до образа мест,
где я пресмыкался от боли,
как спившийся кравец в предсмертном бреду,
заплатой на барское платье
с изнанки твоих горизонтов кладу
на движимость эту заклятье!
Проулки, предместья, задворки - любой
твой адрес - пустырь, палисадник, -
что избрано будет для жизни тобой,
давно, как трагедии задник,
настолько я обжил, что где бы любви
своей не воздвигла ты ложе,
все будет не краше, чем храм на крови,
и общим бесплодием схоже.
Прими ж мой процент, разменяв чистоган
разлуки на брачных голубок!
За лучшие дни поднимаю стакан,
как пьет инвалид за обрубок.
На разницу в жизни свернув костыли,
будь с ней до конца солидарной:
не мягче на сплетне себе постели,
чем мне - на листве календарной.
И мертвым я буду существенней для
тебя, чем холмы и озера:
не большую правду скрывает земля,
чем та, что открыта для взора!
В тылу твоем каждый растоптанный злак
воспрянет, как петел ледащий.
И будут круги расширятся, как зрак -
вдогонку тебе, уходящей.
Глушеною рыбой всплывая со дна,
кочуя, как призрак - по требам,
как тело, истлевшее прежде рядна,
как тень моя, взапуски с небом,
повсюду начнет возвещать обо мне
тебе, как заправский мессия,
и корчится будут на каждой стене
в том доме, чья крыша - Россия.
июнь 1967
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
