Я чувствую: кровь вскипает и рвёт артерии,
Подкожный, почти что римский, водопровод.
Смириться нужно — но с такими потерями
Смириться может разве что идиот.
Рождается новый жанр: слепая стенопись,
Перфоманс, пробуждающий, точно «Burn» —
Я чувствую, как во мне закипает ненависть,
Мой внутренний мистер Хайд, сверхразведчик Борн.
И кто-то по «Фэшн-ТиВи» продаёт нам кружева,
Оборочки, финтифлюшечки и гламур:
Но мне наплевать: достаю из схрона оружие,
Бросай арбалет на пол, паскудный Амур.
И руки за головы, все вы — руки за головы,
Лежать на земле и не двигаться, носом — в пол.
Нет требований, переговорщик, заткни свой колокол,
Я просто хочу убивать, вот и весь гандбол.
Подайте мне глобус и ластик подайте с лезвием,
Подайте мне радиоточку, телеэкран.
Раз целые страны мне кажутся бесполезными:
Так я бы сейчас же и стёр несколько стран.
Пусть дети там, виноград, машиностроение,
Наука, культура и счастье — хоть сотню раз.
Но весь этот улей, табор, шабаш, роение —
Всё это нужно стирать, стирать, стирать.
Стирать их довольных пап на красивых «Крайслерах»,
Стирать их дородных мам и тупых детей,
Стирать их суды, магазины, «Плейбои», «Хастлеры»,
Стирать их Солнце, оставить их в темноте.
Отправить к ним океаны, торнадо, молнии,
Залить их страну раскалённым красным свинцом,
Стереть их, но чтоб заметили и запомнили
В последний момент ненавидящее лицо.
Прощай. Ты умрёшь сегодня под этим ластиком,
Прости, но тебе неподвластны миры, мой друг.
Будь счастлива фактом (нет-нет, это не фантастика),
Что ты умираешь от самых любимых рук.
Ворвутся солдаты, но нет террориста более,
Они опоздают: полглобуса — пустота.
Последним движением в белое-белое поле я
Стираю себя.
И совесть моя — чиста.
Без устали вокруг больницы
Бежит кирпичная стена.
Худая скомканная птица
Кружит под небом дотемна.
За изгородью полотняной
Белья, завесившего двор,
Плутает женский гомон странный,
Струится легкий разговор.
Под плеск невнятицы беспечной
В недостопамятные дни
Я ощутил толчок сердечный,
Толчку подземному сродни.
Потом я сделался поэтом,
Проточным голосом - потом,
Сойдясь московским ранним летом
С бесцельным беличьим трудом.
Возьмите все, но мне оставьте
Спокойный ум, притихший дом,
Фонарный контур на асфальте
Да сизый тополь под окном.
В конце концов, не для того ли
Мы знаем творческую власть,
Чтобы хлебнуть добра и боли -
Отгоревать и не проклясть!
1973
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
