Только зелень стала чуть зловещей...
Николай Гумилёв
В окошке днём болела бузина,
Её по пьяни старый дворник выжег.
В просветах показались шеи вышек,
А между ними – прочая страна.
И мир явился
С ордером на взлом
За жменями невызревших орешин,
За парою пустеющих скворешен,
Давно прогнивших вместе со стволом.
Запрыгал звон сбиваемых замков,
Сшибая всё, что бытом брали в дар мы.
С крыльца смотрела память, как жандармы
Вытряхивают пыль из сундуков.
Рогами сад размахивал как лось,
Бросая в Бога косточки от вишен.
Вокруг закат набрызган был. А выше -
Угрюмое молчанье запеклось.
... Что после? Трактор тискал целину
(Разбоем жизнь попробуй огорошь-ка).
В болоте за ночь вызрела морошка.
Две юности, прижавшись у окошка,
Пытались заглянуть за бузину...
--
стекала в молчаньи покорном
апрельская талость.
с утра свежестреляным кормом
земля отъедалась.
и души - все те, что сжились с ней,
наевшись земли же,
на свет вылезали из жизней.
кто дальше, кто ближе.
Время года - зима. На границах спокойствие. Сны
переполнены чем-то замужним, как вязким вареньем.
И глаза праотца наблюдают за дрожью блесны,
торжествующей втуне победу над щучьим веленьем.
Хлопни оземь хвостом, и в морозной декабрьской мгле
ты увидишь, опричь своего неприкрытого срама -
полумесяц плывет в запылённом оконном стекле
над крестами Москвы, как лихая победа Ислама.
Куполов, что голов, да и шпилей - что задранных ног.
Как за смертным порогом, где встречу друг другу назначим,
где от пуза кумирен, градирен, кремлей, синагог,
где и сам ты хорош со своим минаретом стоячим.
Не купись на басах, не сорвись на глухой фистуле.
Коль не подлую власть, то самих мы себя переборем.
Застегни же зубчатую пасть. Ибо если лежать на столе,
то не всё ли равно - ошибиться крюком или морем.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
