На Кузнецком мосту
Сквозь толпы суету
Были выделены мною
Три фигуры.
На посту
У дверей при галерее
Весь в малиновом - швейцар.
Коль не знала б про ливрею,
Так подумала б, что царь.
Но немного приглядевшись,
По серьёзности манер,
Поняла, что из совеЦких.
Из военных, офицер.
Снеговик - нейлон с накачкой,
И насосиком фырчит,
А внутри - худой, прозрачный
Мужичёк-москвич торчит.
Третий - хитреньким Петрушкой.
Глазки в клоунских кругах.
От похмелья - уши стружкой,
И обмётка на губах.
Попросила разрешенья
От устатку посидеть,
На откосике окошка
Отдышаться. Поглазеть.
Мужики засуетились,
Стул мне выкатил швейцар
- Развлечёмся хоть немножко,
Сбросим праздничный угар.
Слово за слово
- Откуда?
Мол
- Дела каки в Кремлю?
Я - про сына.
Ест, мол, худо.
Так немножко подкормлю.
Тут они захохотали,
Вместе все, в один момент.
- Дело ясно. Так и знали -
У приезжей сын студент.
Кто, Петрушкой, самый ходкий,
Развлекался от души -
Мол, пошёл бы к тебе, тётка,
Вторым сыном. Запиши.
Посидели. Трёп. Причуды.
Так приятно жизнь текла.
- Мужики, ну всё,покуда!
(Всё про вас я поняла)
***
Тёк Кузнецкий мост парадом.
Променад тряпья и тела.
Мужики! Я правда рада,
Что так с вами посидела.
Какая осень!
Дали далеки.
Струится небо,
землю отражая.
Везут медленноходые быки
тяжелые телеги урожая.
И я в такую осень родилась.
Начало дня
встает в оконной раме.
Весь город пахнет спелыми плодами.
Под окнами бегут ребята в класс.
А я уже не бегаю - хожу,
порою утомляюсь на работе.
А я уже с такими не дружу,
меня такие называют "тетей".
Но не подумай,
будто я грущу.
Нет!
Я хожу притихшей и счастливой,
фальшиво и уверенно свищу
последних фильмов легкие мотивы.
Пойду гулять
и дождик пережду
в продмаге или в булочной Арбата.
Мы родились
в пятнадцатом году,
мои двадцатилетние ребята.
Едва встречая первую весну,
не узнаны убитыми отцами,
мы встали
в предпоследнюю войну,
чтобы в войне последней
стать бойцами.
Кому-то пасть в бою?
А если мне?
О чем я вспомню
и о чем забуду,
прислушиваясь к дорогой земле,
не веря в смерть,
упрямо веря чуду.
А если мне?
Еще не заржаветь
штыку под ливнем,
не размыться следу,
когда моим товарищам пропеть
со мною вместе взятую победу.
Ее услышу я
сквозь ход орудий,
сквозь холодок последней темноты...
Еще едят мороженое люди
и продаются мокрые цветы.
Прошла машина,
увезла гудок.
Проносит утро
новый запах хлеба,
и ясно тает облачный снежок
голубенькими лужицами неба.
1935
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
