Закрылись ворота, негромко чихнув
от пыли, клубившейся вслед за каретой...
Карета неслась... Не востребован кнут
гнедым жеребцам, что проворнее ветра...
В берёзовой роще нашли образок,
что ею подарен был прошлой весною
седому гусару... Да как же он мог
стреляться опять? И она в том виною...
Убит или ранен? Спешила узнать...
Бог милостив: траур надеть не придётся.
И села тихонько к нему на кровать,
вуалью глаза свои спрятав от солнца...
Ждала пока милый в сознанье придёт,
да так и уснула под чёрной вуалью...
И снились ей: бал и гусар... И гавот,
который они на балу танцевали...
В парке отдыха, в парке
за деревьями светел закат.
Сёстры «больно» и «жалко».
Это, вырвать из рук норовят
кока-колу с хот-догом,
чипсы с гамбургером. Итак,
все мы ходим под Богом,
кто вразвалочку, кто кое-как
шкандыбает. Подайте,
поднесите ладони к губам.
Вот за то и подайте,
что они не подали бы вам.
Тихо, только губами,
сильно путаясь, «Refugee blues»
повторяю. С годами
я добрей, ибо смерти боюсь.
Повторяю: добрее
я с годами и смерти боюсь.
Я пройду по аллее
до конца, а потом оглянусь.
Пусть осины, берёзы,
это небо и этот закат
расплывутся сквозь слёзы
и уже не сплывутся назад.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
