Закрылись ворота, негромко чихнув
от пыли, клубившейся вслед за каретой...
Карета неслась... Не востребован кнут
гнедым жеребцам, что проворнее ветра...
В берёзовой роще нашли образок,
что ею подарен был прошлой весною
седому гусару... Да как же он мог
стреляться опять? И она в том виною...
Убит или ранен? Спешила узнать...
Бог милостив: траур надеть не придётся.
И села тихонько к нему на кровать,
вуалью глаза свои спрятав от солнца...
Ждала пока милый в сознанье придёт,
да так и уснула под чёрной вуалью...
И снились ей: бал и гусар... И гавот,
который они на балу танцевали...
Голое тело, бесполое, полое, грязное
В мусорный ящик не влезло — и брошено около.
Это соседи, отъезд своей дочери празднуя,
Выперли с площади куклу по кличке Чукоккала.
Имя собачье её раздражало хозяина.
Ладно бы Катенька, Машенька, Лизонька, Наденька...
Нет ведь, Чукоккалой, словно какого татарина,
Дочка звала её с самого детского садика.
Выросла дочка. У мужа теперь в Лианозове.
Взять позабыла подругу счастливого времени
В дом, где супруг её прежде играл паровозами
И представлялся вождём могиканского племени.
Голая кукла Чукоккала мёрзнет на лестнице.
Завтра исчезнет под влажной рукою уборщицы.
Если старуха с шестого — так та перекрестится.
А молодая с девятого — и не поморщится.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
