После вик-энда кажется, что глаза
вешаются в углу между тёмных стенок.
Память по понедельникам едет за
город и кувыркается в буром сене.
Сено зарёвано. Хочет плевка костра, -
есть только мыши – крутятся, как пропеллер…
Время – как дрессированная медсестра, -
память снимает, как утреннее похмелье, -
трусиками-компрессиками, стрессовым шприцем, сном –
этим, в котором морфею достаточно глаз, не тела, -
эхом полыни, болезни лихим веслом,
напоминающим: смуглый Харон отплывает в Дели
или в Тибет на дело; пушком щеки,
мягко прижатым к ладони, пивной похлёбкой.
Время натужно дёргает рычаги,
время надёжно целует контрольным в лобик,
клеит морщинки. Серым волчком скулит.
Вяло скандалит. Наивно впадает в детство,
вскрикивает – зачервленный Гераклит
время щипает за попочку, как младенца.
Время в деревне слабее. Без трости – ни
шагу, - коровья грация, черепашья
скорость… Ползёшь в телеге толкай-тяни,
крутишь башкой. Сдуру заводишь шашни
с некой скотиной – первой любовью в три
или четыре – вместе в картошке спали,
врозь рисовали грибы, зимовали грипп,
врозь научились первому «заебало»….
Ночь. Ни «скрещенья судеб», ни как «мело» -
вечная, понедельничья, дым-с-навозом, -
вертится в пальцах памяти, как брелок,
дышит чесночно в ухо, улёгшись возле.
…вздрогнуть.
Отпрянуть резко.
И башмачок
падает с грязных ног – хоть на пол, а хоть – в пучину
сена. И сено пахнет, как пахнет стог –
женщиной одинокой,
чужим мужчиной…
Земному шару
напекло висок.
Располагался рай
наискосок
Скучал в нем
по России
каждый третий
В семи десятках
световых столетий.
Там время продолжал небесный царь
У звёздочки
по имени Мицар,
Как гениальный врач
за занавеской,
И спорили Сенека с Достоевским,
И были пальцы
в поцелуях пчёл.
А здесь смертельный бой
уж час, как шёл:
Со срезанным лицом наполовину
Сержант упал в божественную глину,
Хлеб Родины своей
подняв с земли.
И вдруг увидел
страшное вдали:
Нас будущих,
расслабленных,
как травы,
Обильно
существующих
без славы,
в отдельно
подзаряженном гробу
С предсказанными
цифрами на лбу.
Сержант Смирнов
смотрел на это дело,
И удивленно
презирал печаль,
А рядом с ним
Мария песню пела,
качаясь, как солдатская медаль.
09.07.2022
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.