донесу ли до дома сегодня твои поцелуи-
на щеке ниже родинки, справа на левой руке.
я надежду как голубя в руки возьму, окольцую,
выгнув пирсинг серебряный, тот, что торчал в языке
о тебе говорить не жалея цветастых сравнений
я могу лишь вполголоса, сортируя мечты и слова.
я сажусь грудью к сердцу и губами к тебе, на колени.
пусть захлопнется небо и заухает громко сова
мне уже не видать ни свободы, ни смысла, ни толка,
ни ночных серенад, ни запрятанных в угол грехов.
за тобою мой путь, и гуляет по коже иголка,
что тебя нанесла на плече ощущеньем стихов
Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
24 мая 1980
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
