Михаилу Звонкову – названному брату,
безвременно ушедшему 20 лет назад...
На дров обветренной колоде
Притих распаренный апрель,
Когда дорыли мы колодец -
К Харону сумрачный туннель...
В него, измученный, но зоркий -
Подчистить чтоб – я слез на дно,
И плыли медленно ведёрки
С землёй в небесное окно.
Но в образе горнопроходца,
Один в мифической среде,
Я зяб без скрывшегося солнца,
Блуждающего чёрт те где!
Оно не зрело в подземелье...
А мне - безмолвны и сыры -
Дышали гумусом и тленьем
Потусторонние миры....
И там, в тревоге невозможной,
Я взоры вскидывал наверх -
Как зэк, как пленник, как заложник,
Как захороненный навек!
Но - червь, невидимый для солнца,
Ослепшего средь бела дня, -
Я видел звёзды из колодца,
И звёзды видели меня!
Они как лики проступали
На Богом сотканном холсте,
Они серебряно блистали
В бинокулярной высоте!
И, глядя в мир калейдоскопный,
На иллюзорной глубине
О солнце больше я не вспомнил,
Забывшем прежде обо мне...
---------------------------------------------
...Теперь, когда в судьбе-туннеле
Мне блики были – края сверх,
Я знаю: в небе ли, в земле ли,
Нам будет свет - для всех, для всех!..
Апрель 1986, Украина, с. Винницкие Хутора/ Украина/
25 марта 2011 г., Краснодарский край/ Россия/
Когда менты мне репу расшибут,
лишив меня и разума и чести
за хмель, за матерок, за то, что тут
ЗДЕСЬ САТЬ НЕЛЬЗЯ МОЛЧАТЬ СТОЯТЬ НА МЕСТЕ.
Тогда, наверно, вырвется вовне,
потянется по сумрачным кварталам
былое или снившееся мне —
затейливым и тихим карнавалом.
Наташа. Саша. Лёша. Алексей.
Пьеро, сложивший лодочкой ладони.
Шарманщик в окруженьи голубей.
Русалки. Гномы. Ангелы и кони.
Училки. Подхалимы. Подлецы.
Два прапорщика из военкомата.
Киношные смешные мертвецы,
исчадье пластилинового ада.
Денис Давыдов. Батюшков смешной.
Некрасов желчный.
Вяземский усталый.
Весталка, что склонялась надо мной,
и фея, что мой дом оберегала.
И проч., и проч., и проч., и проч., и проч.
Я сам не знаю то, что знает память.
Идите к чёрту, удаляйтесь в ночь.
От силы две строфы могу добавить.
Три женщины. Три школьницы. Одна
с косичками, другая в платье строгом,
закрашена у третьей седина.
За всех троих отвечу перед Богом.
Мы умерли. Озвучит сей предмет
музыкою, что мной была любима,
за три рубля запроданный кларнет
безвестного Синявина Вадима.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
