во-первых, спасибо...
а дальше: за партой, зато в партере - вы правы, это как за первой партой, но одновременно в театре, где я смотрю, как обнажается истина, режущая глаз: "а король-то голый!" это иносказание. воет за окном - сама подбирала другой глагол, но не нашелся и я сдалась, решила - а ну его, можно :) от финища - до старта - потому что, массаракш во всем мире творится, и в голоове моей бедной тоже, да и все равно - раз от февраля до февраля, то какая уж там разница, в каком направлении. может, мы рождаемся мудрыми стариками и умираем от оргазма? кто знает... а насчет февраля вообще - меня вдохновило название конкурса - и пошло в голове, и поехало. ну, а строчка пастернака села просто как родная (в чуть измененном виде, конечно), и удержаться от цитаты было просто невозможно.
я рада, что в целом вам понравилось, потому что мне оно очень нравится. я редко пишу на трезвую голову, а этот стих вышел весь сразу и целиком, почти без помарок, на трезвяк, как когда-то в юности (правда, тогда я писала отборную дрянь). и меня это очень порадовало. практически впервые трезвая муза пришла... вот.
большинству моих друзей оно тоже понравилось, но оказалось для них "слишком классическим", а раз я опоздала на конкурс, то решила просто спросить вашего мнения и получить, как вы умеете, длинную и подробную рецу, над которой можно думать.
спасибо еще раз.
и извините за сумбур - мания.
Минутку, Софья, мы на ты вроде были? :]
сорри, это меня колбасит просто. ничего особенного. просто колбасит.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Когда менты мне репу расшибут,
лишив меня и разума и чести
за хмель, за матерок, за то, что тут
ЗДЕСЬ САТЬ НЕЛЬЗЯ МОЛЧАТЬ СТОЯТЬ НА МЕСТЕ.
Тогда, наверно, вырвется вовне,
потянется по сумрачным кварталам
былое или снившееся мне —
затейливым и тихим карнавалом.
Наташа. Саша. Лёша. Алексей.
Пьеро, сложивший лодочкой ладони.
Шарманщик в окруженьи голубей.
Русалки. Гномы. Ангелы и кони.
Училки. Подхалимы. Подлецы.
Два прапорщика из военкомата.
Киношные смешные мертвецы,
исчадье пластилинового ада.
Денис Давыдов. Батюшков смешной.
Некрасов желчный.
Вяземский усталый.
Весталка, что склонялась надо мной,
и фея, что мой дом оберегала.
И проч., и проч., и проч., и проч., и проч.
Я сам не знаю то, что знает память.
Идите к чёрту, удаляйтесь в ночь.
От силы две строфы могу добавить.
Три женщины. Три школьницы. Одна
с косичками, другая в платье строгом,
закрашена у третьей седина.
За всех троих отвечу перед Богом.
Мы умерли. Озвучит сей предмет
музыкою, что мной была любима,
за три рубля запроданный кларнет
безвестного Синявина Вадима.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.