Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара
Ботинки серо-глинные.
Пути до дома длинные,
А я не зная устали,
Хоть высоко, хоть узко ли,
Мешу тропинку серую
И ржавую листву.
Ругнётся мама "стервою"
И шлёпнет. Пореву.
В углу недолго выстою,
Поскольку руки выстыли.
Постель мне мама выстелит,
В тепло прогонит спать.
И всю усталость высплю я,
И всю отдам в кровать.
Проснусь. Глазищи выставлю.
Одна я дома, мыслю так.
Ну что ж, пора вставать.
Ботинки мыты-высохли,
О кухне сладки мысельки,
Вот съем что мне оставили,
И Из дому опять.
