Куда уж проще – выдумать сюжет,
где комната пуста, а ночь печальна,
где маятник томится изначальный,
где дева у окошка в неглиже.
Смородинка дрожит на бланманже.
Уже смешно, но чуточку нахально.
Но может так – ни времени, ни ню,
а комната – палата с белой койкой,
беззубая грозится неустойкой,
а в свеженапечатанном меню
душистый хрен на вечную возню
духовного с обыденным, и только.
Но всё же так – улыбка невпопад,
когда тебя в стихах случится встретить,
и сам невольно запоёшь о смерти,
как о любви обычно говорят.
Кухарка жирная у скаред
На сковородке мясо жарит,
И приправляет чесноком,
Шафраном, уксусом и перцем,
И побирушку за окном
Костит и проклинает с сердцем.
А я бы тоже съел кусок,
Погрыз бараний позвонок
И, как хозяин, кружку пива
Хватил и завалился спать:
Кляните, мол, судите криво,
Голодных сытым не понять.
У, как я голодал мальчишкой!
Тетрадь стихов таскал под мышкой,
Баранку на два дня делил:
Положишь на зубок ошибкой...
И стал жильем певучих сил,
Какой-то невесомой скрипкой.
Сквозил я, как рыбачья сеть,
И над землею мог висеть.
Осенний дождь, двойник мой серый,
Долдонил в уши свой рассказ,
В облаву милиционеры
Ходили сквозь меня не раз.
А фонари в цветных размывах
В тех переулках шелудивых,
Где летом шагу не ступить,
Чтобы влюбленных в подворотне
Не всполошить? Я, может быть,
Воров московских был бесплотней,
Я в спальни тенью проникал,
Летал, как пух из одеял,
И молодости клясть не буду
За росчерк звезд над головой,
За глупое пристрастье к чуду
И за карман дырявый свой.
1957
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
